Утолив первый чувственными голод, они еще долго лежали, не размыкая объятий. Роман боялся заснуть. Боялся вновь проснуться в плену и раненым зверем завыть от того, что позволил разыграться фантазии.
Полина ласкала его обнаженные плечи, зарывалась пальцами в густую шевелюру. Вспоминала и изучала вновь.
— Я так давно не говорил, как сильно люблю тебя, — вдохновенно произнес Роман.
— У тебя есть шанс исправиться, — подзадорила его Полина. Поцеловала в шрам на щеке, точно накладывая нежную печать на собственность. — И я тебя люблю. Буду повторять так часто, как только смогу.
— Расскажи, как ты жила? — попросил Роман. — Столько всего изменилось.
Полина начала историю с того момента, как осталась одна. Передумала ехать на отдых и решила пожить с Гриппой. О том, что свекровь выгнала из квартиры, умолчала. Не сказала и о том, как поступили бывшие друзья и сослуживцы супруга.
Получилось что-то вроде сказки на ночь. О том, как у маленькой женщины получилось сделать большое дело.
— Ты говоришь не все, — почувствовал подвох Роман.
— Остальное расскажу после, — согласилась Полина. — Не хочу омрачать этот день плохими воспоминаниями.
Убаюканный ее голосом и тихой лаской, Роман все же уснул. Полина прильнула рядом, прикрыла глаза.
Не прошло и часа, как Роман закричал, что их окружают. Дернулся во сне. Стал звать товарищей и отдавать приказы.
— Тише, тише, — успокоила его Полина. Погладила по голове, как Аркашку, когда тому плохо спалось.
Роман пробудился и ошалело уставился на жену. Кажется, еще не мог отделить реальность от дурных воспоминаний.
— Все позади, — произнесла Полина, боясь разреветься.
Сколько еще его будут преследовать ужасы прошедших боев? Как скоро он забудет плен, страх и надежду, с трудом пробивающуюся сквозь боль?
— Прости… — прошептал Роман, устраиваясь поудобнее. — Не хотел тебя разбудить.
— Ничего, я и это переживу, — пообещала Поля.
Вспомнила о Гриппе. Ее Петрушенька тоже вздрагивал и кричал ночами. Дом, что ли, заговоренный, или всем сильным мужчинам достается столь непростая судьба?
С этой мыслью Полина погрузилась в объятия Морфея. А утром первым делом бросилась разыскивать Романа.
Ему не сиделось на месте. Тем более не собирался он становиться обузой своим женщинам. На рассвете отправился колоть дрова и знакомиться с хозяйством. Проследил за выгоном, побеседовал с работниками.
— Отдохни немного, — попросила его Полина. — Позавтракай хоть.
— Отдыхать некогда, — возразил Роман и широко улыбнулся. — Поработал на чужих дядей, надо и о себе подумать. Пора в часть возвращаться. Как дела налажу, так сразу отпуск возьму. Поедем, наконец, на моря.
Поля вздохнула и заметно погрустнела. Но Роман знал, как ее утешить и отвлечь от тягостных мыслей. Поцелуем.
— Дети из окна смотрят, — заметила Полина, отстраняясь не слишком убедительно.
— Пусть знают, как сильно мы любим друг друга, — отозвался Роман. — Тогда и себе пару будут выбирать сердцем.
Поцелуй длился не меньше десяти минут. Бабушке Антонине даже пришлось отгонять деток от окна, чтобы те не увидели чего лишнего. Не на шутку разошлись Роман с Полиной.
— Завтрак стынет! — не выдержала Тоня.
Сноха и сын простили ей это небольшое вмешательство. У них еще много дней впереди. И ночей.
— Ты сегодня же хочешь вернуться на должность? — осторожно поинтересовалась Поля.
— Именно, — согласился Роман. — Хочу вернуть все, чего чуть было не лишился. Хватит Петрову протирать мое кресло.
Сказал он с шуткой. Но в этот момент заметил, как занервничала Полина. Потерла кончик носа. Вздохнула, думая, что незаметно.
— Говори, — привычным командным тоном произнес Роман. — Ничего от меня не таи. Хочу знать все, что произошло, пока меня не было дома.
Поля рассказала. И о должности, которой ее лишили. И о поведении Петрова с Ивановым.
Роман пришел в ярость. Поведение подчиненных расценил как предательство. И принял все меры, чтобы справедливость восторжествовала.
Воинскую часть ждала грандиозная зачистка кадров. Полковник Казанцев огласил замам «приговор»:
— Увольняйтесь, либо ищите другое место. Я с предателями не служу. Тем, кто готов всадить нож в спину ближнему, солдат не доверю.
— Полно те, Роман Николаевич, — попытался оправдаться Петров. — Разве стоит мужская дружба каких-то бабских сплетен?
Роман приподнялся из-за стола, навис над замами, подобно скале. Готовый в любую секунду обрушить на головы предателей камнепад.