Первых дня два он «фанател» от самой мысли, что попал на войну. Его приводило в восторг все: оружие, техника, форма. Однако, как это обычно бывает, восторги вскоре стали проходить, и более того он почувствовал обиду, как только получил военный билет и увидел свою должность.
— Как же так? — вопрошал он коменданта, — я же наводчик ПК. Мне же пулемет положен! А почему не дают?
— Да на кой ляд он тебе нужен? Таскать лишних пять кило на себе? — отговаривал его усталый капитан, шестой месяц тащивший здесь лямку.
— А как же! А вдруг что?
Комендант махал рукой и уходил. К увещеваниям коменданта присоединялись и другие, более умудренные военным опытом товарищи. Но тщетно.
А Леха продолжал самолюбование собой — вооруженным и очень опасным для врагов. Уж каких только выкрутасов он не выделывал с врученным оружием. То так возьмет, то так наденет. Но все равно, без ПК не то… Не мог Леха смириться с мыслью, что его лишили столь грозного атрибута войны.
И все-таки, через две недели неустанных просьб, комендант сдался и Лехе был вручен долгожданный пулемет (автомат тоже остался числиться за ним). Радости нашего героя не было конца. Он долго и любовно протирал свою долгожданную смертоносную игрушку, тщательно, перебирая каждый патрон, снарядил ленту. А затем, взяв пулемет в руки и обмотавшись лентой, запрыгнул на нары и прокричал:
— Я Конан-варвар двадцатого века!!! Я люблю воевать!!!
Он и вправду был похож на Конана — варвара из известного фильма. Голый по пояс, с великолепно развитой мускулатурой и грозной машиной войны в руках. Мечта сбылась. Радости его не было конца и края.
Так прошел месяц. Месяц караулов, выездов на сопровождение командиров и ФСБистов и пр… На выездах Леха грозно посматривал по сторонам, водя стволом своего любимца направо и налево. Он словно (А может быть и правда) позировал, видя себя со стороны неустрашимым и грозным воином. Все время, сколько Владимир близко наблюдал Леху, он только и твердил, что ему нравится война, что он будет тут до конца, а если удастся, то посетит еще «горячие точки». Восторг так и прорывался в каждом его слове.
Но война это не только парадная сторона, это еще и грязная изнанка, которую ему еще только предстояло узнать.
Как это часто случалось, взвод погорел на пьянстве. Доступ к вожделенному напитку тут был весьма облегчен. Мимо постоянно шли колонны. Сами солдаты, сопровождая начальников, на БМП взвода могли кое-чем разжиться. И разживались очень даже неплохо. Взвод военной полиции превратился даже в своего рода водочный магазин. Заправлял всей торговлей один из вечных арестантов, что был под следствием за какие-то дела так давно, что никто уж и не помнил, за что он собственно и сидит. Да он уж и не сидел даже, а жил со всеми в палатке и иногда, когда не было людей, его выставляли на пост.
Взвод заменили в полном составе, ночь продержали в яме, которую доселе они добросовестно охраняли, а утром вывели на плац для воспитательного шоу.
Командира полка, подполковник Рыков, молодой, энергичный офицер не стал читать долгих нотаций. Просто со словами: «Ну, я то могу себе позволить, — при этом выразительно щелкнул пальцами по горлу, — а вы-то куда претесь?» стал поливать водкой головы вчерашних «полицейских». Теперь «грешникам» предстояло идти продолжать службу в те подразделения, где они числились по штату.
Следующая с Алексеем встреча произошла месяц спустя. Уже наступила глубокая осень. Непрерывные дожди, вечно липнущая к ногам, готовая приклеить тебя намертво грязь. Вечно затянутое грязными тучами небо. В один из таких сумрачных дней, Вовка по какой то необходимости зашел в медицинскую роту. Внезапно его окликнул солдат с забинтованной ступней, понуро сидевший у палатки и куривший «козью ногу». Подойдя к нему Владимир с трудом смог узнать в этом изможденном человеке Алексея — этого «Конана — варвара XX века». Он исхудал, грязь как загар въелась в него. Замызганный, дырявый бушлат, стоптанный, облепленный глиной сапог на левой ноге. Правая — в потемневших бинтах. Они присели и закурили.
— Леха, как ты сюда попал? — поинтересовался Вовка.
— Да вот, выстрелил в ногу случайно. Черт его знает, как вышло. Автомат вниз стволом держал, и курок дернул, а он не на предохранители был, — грустно отвечал «Конан».
— Да… Бывает, — посочувствовал он ему. — А теперь что?