Но застолье организованное более удачливыми коллегами на одной из турбаз, не принесло радости Владимиру. Он практически в одиночестве поглощал спиртное. Все только и судачили о том, кто и чего больше достиг. Разговоры крутились о деньгах, клиентах. Завязывались нужные деловые связи. Какая скука. Что это все? Мишура, разве человек интересен как кошелек? Зевота напала на Владимира. Как оказались пусты эти люди. Как мерзко выглядел спор двух коммерсантов, из-за какого-то пустяка. Но никто не хотел уступать друг другу. Как никчемны показались ему их мечты и желания. Неужели они собираются жить вечно? Неужели думают что все вечно на земле? Неужели правда верят в свою избранность? После соприкосновения с вечностью на Кавказе таким глупым и пустым это все казалось. А ведь он хотел в их мир. Нет, Владимир допив рюмку по английски незаметно удалился. Впрочем его и так никто не замечал. Кому он, ничего не представляющий и не имеющий веса и денег нужен? Единственный сокурсник что по пьянке наедине, распинался Владимиру в уважении к его военному прошлому, тут же исчез, когда появились другие. Словно он стеснялся его общества.
Проснувшись наутро он в паскудном настроении пошел на насточертевшую работу. Похмелье и пережитое накануне угнетало. Душила меркантильность мира. Так хотелось уйти в пустыню, подобно отшельникам. Еще он с сожалением заметил, что нарушилась та гармония с Богом, что была на Кавказе. Нет, не то что он там грешил меньше, просто была Вера, Вера позволявшая не смотреть на все суетное, мирское. Осознавать себя частицей бессмертного мироздания. Смотреть на все, как на приходящее, не жалеть об потерянном материальном благе. Теперь Вера тускнела. В Церкви он не был с момента отъезда в Чечню. Проходя мимо храмов ему хотелось зайти, но вид дорогих автомашин у церковных дверей, ларьков торгующих церковными атрибутами, с жадными старушками сидящими за их кассами, отвращали желание. Возвращали с небес на землю. У него просто выработался какой-то обостренный нюх на фальшь и бездушие. Очень нездоровый и ненужный дар. Тяжело жить с этим даром.
Но жить надо было. Жизнь просто шла и проходила мимо. Он так и не создал семью. Большинство друзей и знакомых ушли в свои миры. Они жили часто несбыточными надеждами. Может так и надо жить. Владимир так жить не сумел. Жизнь борьба. Наш герой не был борцом. Он не смог победить жизнь. Не сумел вырвать себе место под солнцем. Но он не хотел ломаться и гнуться. Это и сделало его лишним человеком в мире. Не сумев пристроиться он так и остался на обочине жизни.
Мне хотелось бы подарить читателям, как принято хепи энд и поставить точку. Но счастливым концом для Владимира явился бы очередной военный конфликт, вновь вырвавший его из затхлости и ненужности. Потому я ставлю многоточие…