- Да посмотри ты на Ючона. – Джунсу взглядом указал на своего натурщика, который вместе с Кюхёном играл в приставку под аккомпанемент недовольного бурчания Чанмина. – Преступник? Из него даже мелкий воришка не получился бы. Вчера вечером он вздумал ночью поесть, а я это запрещаю. Услышал, как он шуршит на кухне, зашел, включил свет. Так этот балбес уронил всю извлеченную из холодильника еду на пол и смотрел на меня такими виноватыми глазами, что я не удержался и отдал ему две баночки йогурта.
- М-да, – протянул Джеджун. – Не пойму: любовника ты себе нашел или сынишку…
- Мне просто стало жаль парня, – сказал Джунсу. – Он сирота, и идти ему некуда.
- Но учти: я все равно заставлю Юно пробить твоего Ючона по базе, – заверил его Джеджун. – Может, он все-таки привлекался к уголовной ответственности.
- А Джунсу – твой парень? – спросил Чанмин, когда ему надоело оставаться не у дел и он, не обращая внимания на возмущенные крики Кюхёна, выключил приставку.
Ючон смущенно засмеялся и покраснел.
- Да ты чего, он же взрослый…
- А мне кажется, что ты ему нравишься, – заметил Чанмин. – И тебе он, вроде, тоже.
- Из вас получилась бы отличная пара, – добавил Кюхён, затаскивая своего парня к себе на колени. – Почти как из меня и этой вредины.
- Кто из нас еще большая вредина, – притворно обиделся Чанмин, чмокнув его в губы.
Ючон посмотрел на них с легкой завистью. К Джунсу, который спас его от смерти и бродяжничества, он и правда испытывал растущую с каждым днем симпатию. Но разве ему, мальчику из неблагополучной семьи и без гроша за душой, можно было намекнуть этому изящному, умному человеку о своих чувствах?
- Почему меня надо рисовать с цветами, как будто я девчонка? – надулся Ючон, которого Джунсу засыпал разнообразными лепестками и бутонами.
- Концепция такая, – мягко ответил художник, беря в руку карандаш. – Тебе идет. Так, подожди, еще пара штрихов…
Он подошел к креслу, где разместился натурщик, и поправил его волосы, а затем, немного подумав, расстегнул две верхние пуговицы рубашки. Ючон стал пунцовым, пробормотал: «Это еще зачем», и застегнул снова, но только одну.
- Ты меня стесняешься? – предположил Джунсу. – Ну, тебе уже наверняка сказали о моей ориентации... Но я приставать не буду. У меня к тебе исключительно профессиональный интерес.
- Только профессиональный? – неожиданно разозлился Ючон. – Я не кажусь тебе привлекательным?
- Кажешься, иначе я не писал бы твои портреты… – Джунсу загадочно улыбнулся. – А ты был бы не против, если бы я к тебе все-таки пристал, верно?
- Еще чего! – вспыхнул Ючон. Джунсу наклонился к нему и осторожно поцеловал, почти услышав, как быстрее забилось его сердце.
- А теперь – сиди неподвижно, – попросил художник. Он добился того, чего хотел – иного выражения лица, изменившегося взгляда. Смущение и желание… Подумать только, за месяц совместной жизни он сумел влюбить в себя этого парнишку. Но чувствовал ли сам к нему нечто подобное?..
- У этого мальчика отец был бандитом, – рассказал как-то вечером Юно. «Младшие» опять играли в видеоигры, пока «взрослые» разговаривали на кухне. – Вроде, много задолжал или поссорился с кем-то. Полагаю, бандита убили, его имущество поделили, а единственного сына… может, в бордель отдали, но он оттуда сбежал и был наказан за это.
Джунсу подавился французским вином, которое медленно потягивал из хрустального бокала.
- Бордель? Что ты такое говоришь! – отмахнулся он. – Это сущий ребенок, застенчивый и невинный. А ты его уже в проститутки записал…
- Это была ревность, – удивился Джеджун. – Точно-точно! Су возмутило твое предположение о том, что к его мальчику могли прикасаться до него!
- Я к нему еще не прикасался, – сказал Джунсу.
- «Еще», – тяжело вздохнул Юно. – Выходит, имеешь такие планы?
- Он совершеннолетний, – напомнил Джунсу. – И я ему нравлюсь.
- Вот никогда бы не подумал, что наш Су решит примерить на себя роль коварного совратителя, – покачал головой Джеджун.
В тот же вечер Чанмин с Кюхёном вздумали хвастаться перед новым приятелем своими достижениями на постельном поприще: бдительности «взрослых» оказалось недостаточно, и влюбленные успели познакомиться друг с другом во всех смыслах. «Тоже хочу,» – решил Ючон и ночью, когда Джунсу уже лег спать, юркнул к нему в постель.
- Что за хулиганство? – попробовал отшутиться художник, хотя, откровенно говоря, не имел никакого желания прогонять юного натурщика из своей спальни.
- Я люблю тебя, – признался Ючон. – Пожалуйста, давай будем вместе…
Возможно, стоило извиниться за недавний поцелуй, отчитать тинейджера и объяснить, что между ними ничего быть не может. Однако Джунсу решил поступить эгоистично и взял предложенное. Он, пожалуй, еще никогда не видел столько любви и преданности в обращенном на него взгляде. Ему это было приятно, и он с готовностью говорил красивые нежные слова в ответ на бессвязный, но куда более искренний шепот Ючона.
Они провели вдвоем почти год. Сначала Джунсу был без ума от мальчика, который изо всех сил угождал ему: устроился на работу в супермаркет, чтобы не оставаться обузой, пытался помогать по хозяйству и соглашался пробовать в постели все, на что у искушенного художника хватало фантазии. А потом натура закоренелого любителя чувственных удовольствий взяла свое. Джунсу познакомился с красивым и невероятно бессовестным певцом, и головокружительная, хотя ни к чему не обязывающая страсть заставила его временно отодвинуть Ючона на второй план сцены своей жизни. Юноша не понимал, в чем причина появившейся холодности его любимого, однако тот додумался привести певца домой, и Ючон застал их вместе.
- Это ничего не значит, – сказал Джунсу позже. – У нас нет отношений. Это просто секс.
- А со мной тебе его, значит, не хватает?! – закричал тинейджер. – Разве я что-то делаю не так?!
- Нет, проблема не в этом. Просто иногда мне хочется новых ощущений. Не принимай близко к сердцу.
- Как я могу не принимать, если полюбил тебя, если ты стал для меня всем?! – Ючон плакал от обиды и злости. – А ты меня предал!
Он собрал свои немногочисленные вещи и ушел, как Джунсу ни старался его остановить. Художник был уверен, что юный любовник отправился ночевать к пестрому семейству Джеджуна – куда еще ему было податься? Но там Ючон не объявился. Он пропал. К поискам подключили полицию в лице Юно – выяснилось, что мальчик уехал к дальним родственникам в другой город. «Слишком уж остро он отреагировал на одну измену, – подумал Джунсу. – Сразу видно: ребенок еще… Ему же лучше, что он ушел.» Только без этого «ребенка» вскоре стало невыносимо плохо. Не хватало его улыбки, иногда задорной, иногда смущенной, но всегда бесконечно солнечной и открытой. И чем больше Джунсу начинал скучать по Ючону, тем отчетливее понимал, что не достоин этого мальчика. Он наконец встретил того, кто мог дать ему долгожданное счастье, и сам растоптал эти отношения, не сумев избавиться от старых привычек. «Пусть все остается, как есть, – решил в итоге Джунсу. – Надеюсь, у него все хорошо…» С такими мыслями он уехал в кругосветное путешествие, где написал одну из лучших своих картин – портрет Ючона, по памяти. Лица юноши видно почти не было, но кисть художника достоверно воспроизвела линии тела и слегка взъерошенные волосы…
Джунсу прогуливался по Риму, когда ему позвонил Юно (он не общался со старыми друзьями уже полтора года). Полицейский сообщил ужасную новость. Ючон, связавшись с дальними родственниками, попал под их влияние и пошел по стопам отца. Но из этого мальчика и впрямь не получился бы даже мелкий воришка. И несколько дней назад он серьезно пострадал во время бандитских разборок. Множество тяжелых травм, в том числе – переломы позвоночника… Если мальчик выживет, то останется изуродованным паралитиком.
«С чего все началось – тем и закончится,» – сказал себе Джунсу, покупая билет на самолет. Он знал, что его сил едва хватит на то, чтобы исцелить несчастного парня, который опустился на самое дно после того, как ему разбили сердце. Наверное, Джунсу предстояло умереть. Но только так он мог искупить свою вину перед тем, кто по-настоящему любил его. Это будет его прощальный подарок. Вместе с портретом, который он вез с собой из Италии…