— Нет, Юно, нельзя так, — пригрозил ему пальцем Джунсу. — Мы же эти самые… ошибочки исправляем. Ты должен быть с Дже!
— Мне нравится Нижний мир, я могу остаться здесь, — усмехнулся Юно, собственнически хватая Чанмина за волосы. Юноша выглядел уставшим, но никак не напуганным.
— Дебил ты, у нас же дома дела, — зевнул Ючон. — И вообще, хватит Мина мацать. Че за неуставные отношения?
— Чанмину нельзя прелюбодействовать, — менторским тоном напомнил Кюхён. — Ведь обет безбрачия он тоже нарушил.
— Ладно, как хотите, а я с Ючоном, — махнул на всех рукой Джунсу. — Душ бы только принять, но нет ни полотенец, ни геля…
— Ты чего как баба? — Ючон с размаху, но все-таки дружелюбно треснул его по спине. — Радуйся, что хоть вода есть! Одеялом потом вытремся, хер ли.
— Попросите у продавщицы, наверняка что-то есть, это же гостиница, хоть и средней паршивости, — посоветовал Джеджун, с тоской глядя на Юно, который все еще не хотел отпускать Чанмина.
— Точно, пойду попрошу, — согласился Джунсу и быстро убежал.
Кюхён, не спрашивая, кто собирается делить с ним номер, открыл дверь, прошел внутрь, не включая свет, и уселся на пол в своей любимой позе лотоса лицом к окну.
— Ну, что, дрянь, сегодня ты нарушишь свой чертов обет еще разок, — прошептал Юно, отпирая дверь. Он грубо толкнул Чанмина внутрь — у того было примерно такое же выражение лица, как у школьника без капли актерского таланта, которого учителя заставили играть в сценке по классическому произведению.
— Может, свет включим? — послышалось из-за двери, когда Юно захлопнул ее за собой.
— А как?
— За твоей спиной выключатель. Шлепни по нему ладошкой. Та-дам! «Да будет свет»… сказал монтер и яйца фосфором натер!
— Какой ужас, — прошептал Джеджун. Он пожелал Ючону спокойной ночи, попросил его перестать придуриваться, смириться наконец со своим положением и вести себя соответственно ему, после чего вошел в комнату, включил свет и тут же вскрикнул от неожиданности: Кюхён уже парил невысоко над полом. — Ну и наркота у этого Шим Чанмина…
Все необходимое у продавщицы и по совместительству жены владельца заведения (того самого «Иваныча») нашлось; правда, полотенце было в единственном экземпляре, и его предоставили за сумму, в два раза превышавшую рыночную стоимость. Джунсу, у которого денег с собой не было, обещал заплатить утром, и продавщица взяла в качестве залога его часы. «Hublot», между прочим.
В душ, где кабинки не закрывались, а освещение дарила лишь одна маленькая лампочка «Ильича», вскоре пришел и Юно: Чанмин выпроводил его из комнаты, рассказав о возможности легко и быстро помыться.
— Включи мне воду, — приказал он Ючону, который уже покрылся мыльной пеной.
— А сам-то чего? Совсем одичал? — засмеялся тот, поворачивая вентили. — На вот. Сильно горячей нет, но какая разница?
Джунсу украдкой разглядывал тело, которое когда-то безраздельно принадлежало ему, и не узнавал его. Шрамы, татуировки… Но все равно хотелось к нему прикоснуться. Наверное, не хватало только нежности и заботы, чтобы он перестал изображать «крутого мужика» и снова стал собой, позволив любимому окружить его теплом…
— Слышь, Су, че уставился-то? — вывел его из транса Ючон, начавший одеваться. — Запал, что ли?
— Давно… — одними губами произнес Джунсу, отворачиваясь. — Прости, что не сумел вовремя это осознать…
— Су, когда бухой, такой любвеобильный, — заметил Ючон. — Глядишь, ночью ко мне приставать начнет. Может, его к кровати привязать? А, Су? — И он похлопал его по плечу, прежде чем выйти из душевой.
«Сразу дал понять, что мне ничего не светит, — решил Джунсу. — Добивайся его теперь. Эх, а когда-то сам ко мне в кровать залез и так трогательно, немного дрожа от страха, просил взять его…»
— Прекрасная вещь! — одобрил Юно из своей кабинки. — Я определенно в восторге от Нижнего мира. Еще бы достойное жилище найти, а не эту убогую ночлежку.
Джунсу пошел не в комнату, а снова в кафе: ему казалось, что, если они останутся наедине с Ючоном, то им предстоит тяжелый, мучительный для обоих откровенный разговор. Кроме того, надо было сперва уточнить у Кюхёна: как искупать вину? Нужно просто вернуть любовь или сексом тоже можно заниматься? Чанмину-то он это запретил…
В кафе был Джеджун, с очередной чашкой кофе.
— Ты какой-то непоследовательный, — сказал ему Джунсу, садясь напротив. — То снотворное, то кофеин.
— С моей жизнью — какая может быть последовательность? — грустно улыбнулся Джеджун. — Кроме того, у меня в номере по воздуху плавает Кюхён. Как-то не хочется спать. Была мысль взять пример с тебя и напиться, но я решил сэкономить деньги. Кофе из пакетика тут очень дешевый. А ты оставил какой-то аванс? Они сказали, что я не должен платить.
— Учитывая, какой аванс я им оставил, ты мог купить «Hennessy», — ответил Джунсу. — Впрочем, сомневаюсь, что нечто подобное здесь водится. — Он ненадолго задумался. Джеджун был в Корее все полтора года и наверняка знал о его возлюбленном что-то важное, о чем не мог или не хотел рассказать Чанмин. О Юно речи не шло: он вообще как будто с ума сошел, чуть ли не поклонялся душу. — Послушай, Дже, мне как-то не по себе от поведения Ючона. Что с ним?
Джеджун погладил кончиком пальца ручку пластикового стаканчика.
— Да я сам не понимаю, — наконец признался он. — Странный стал с тех пор… Ну, собственно, уже какое-то время странно себя ведет… Но сейчас вообще нонсенс.
— «С тех пор». — Джунсу повторил слова, которые Джеджун, очевидно, произнес случайно. — Договаривай.
Джеджун покраснел и опустил взгляд на свой остывающий кофе.
— Он ведь ничего тебе не говорил?
— А что и когда он мог сказать? Дже, прошу, объясни. Я понимаю, что он злится на меня, но мат через слово и прикид Рэмбо просто в голове не укладываются!
Джеджун покусал нижнюю губу и тихо произнес:
— Су, ты только не выходи из себя. Видишь ли… Он всегда таким мужественным себя выставлял, мол, я первый парень на деревне… А теперь… Ну… Случилось то, что с этим образом не вяжется…
— Не помню, чтобы он до этой ночи особо мужественным был, но спорить не стану, тебе лучше знать, — нетерпеливо перебил его Джунсу. — Так что случилось-то?
— Он хотел сам тебе рассказать…
— Но вместо этого только отпускает грубые шуточки. Дже, хватит ходить вокруг да около!
— Ладно, Су, но помни, что обещал не беситься. — Джеджун поднял руку, как бы прося тишины. — Ючон… У него… будет ребенок.
— Приплыли. — Джунсу поморщился. Джеджун облегченно вздохнул: вероятно, ожидал куда более бурной реакции. — А от кого?
— Не знаю, он не говорил, — пожал плечами Джеджун. — Сказал только, что это старый приятель. То ли одноклассник, то ли он с ним работал… Это было один раз, во всяком случае, он мне клялся…
Джунсу демонстративно приложил ладонь к уху, намекая на то, что услышал какую-то ерунду и требует повторить погромче и с выражением. Сейчас, безусловно, бред на бреде ехал и бредом погонял, но скорее уж Кюхён летать начнет, чем один мужчина от другого родит.
— Что такое? — удивился Джеджун.
— Вот ты сейчас что ляпнул-то? — усмехнулся Джунсу. — Сам себя слышал? Какой-то парень забеременел от Ючона?
— Нет, конечно, я разве так сказал? — спохватился Джеджун. — Прости, голова как в тумане. Естественно, это Ючон ждет ребенка. Он же омега, в конце концов.
— А я — ипсилон, приятно познакомиться, — с мученическим видом пробормотал Джунсу, вспомнив сказанную за ужином шутку, которой тогда не придал никакого значения. — Какая, к черту, омега? Ты о чем, дружище?
— Так он и этого не говорил? — Джеджун от возмущения подался всем корпусом вперед. — Я думал, ты знаешь… Он мне сам сказал, что ты знаешь! Значит, кругом врал… А хорошо, кстати, под бету косил. Боюсь представить, сколько денег на препараты спускал, извращенец. Ну, теперь-то вообще с ума сошел. Как будто пытается всем доказать, что он даже при таком раскладе — не омега.
Джунсу с глухим стоном положил голову на поверхность стола. Все за один час выучили иностранный язык, Юно молится на водопровод и размахивает шпагой, Чанмин учится магии и принимает наркотики, Кюхён летает в процессе медитации и пользуется заклинаниями, Джеджун глотает снотворное вперемешку с кофе и коньяком, Ючон спокойно таскает трупы в лес и забеременел от кого-то… А дальше что?!