— И, кроме того, есть еще одно важное обстоятельство, — продолжал старик, не обращая внимания на возражения. — Мы не знаем точно, сколько времени отделяет Героя Старых Людей от нашего Героя, но Герой, то есть человек, которого обожают и почитают, необходим. В прошлом, когда Героя еще не было, в Нижниземье царили темные времена, о которых ничего не известно, так как тогда не велось никаких записей. Библиотека фильмов существовала, но не использовалась. Даже умение писать превратилось в угасающее искусство. С появлением Героя появилась цель и пришло возрождение. И да будет славный Герой, о подвиге которого будет сложено еще много легенд!
— Я в этом не сомневаюсь, — иронически прокомментировал Джон-Эй.
Стэн помолчал.
— А еще может случиться так, что легенды будут рассказывать о тебе, Джон-Эй.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты — прямой потомок Героя.
Глаза Джон-Эя расширились от изумления.
— Ты хочешь сказать, что он мой вер-отец? Этот человек, о котором говорилось в твоем Рассказе?
В его голосе звучала дрожь, а глаза говорили о том, что ему очень хотелось бы поверить в это.
Шерл подумала, что Рассказ все-таки произвел на него впечатление.
— Нет, не вер-отец, Джон-Эй. Ты состоишь с ним в еще более близком родстве, потому что его отвагу, которая вместе с кровью течет в твоих жилах, не разбавила кровь слабой женщины! — глаза Стэна засверкали.
— Ты — ВЭТ-ребенок, — объяснила Шерл и, когда он недоуменно уставился на нее, она, обращаясь к Стэну, сказала: — Я пойду и покажу ему все, Стэн.
Они дошли до места, где работал резчик Ботт, и Джон-Эй остановился посмотреть на труд полоумного, который, что-то бормоча себе под нос, ловко орудовал ножом. Он врезался им в мякоть необычно большого светошара, выступавшего из стены. Светящиеся кусочки гриба, подобно звездочкам, усыпали весь пол вокруг, а сам светошар принимал знакомые очертания прекрасного лица.
— У этого человека талант, — громко заметил Джон-Эй.
На звук его голоса резчик быстро обернулся. Лицо его было искажено от страха.
— Не волнуйся, Ботт! — успокоила его Шерл. — Мы ничего не скажем Стэну. — Она обратилась к Джон-Эю: — Это единственное, что он умеет делать, не считая кое-какой помощи Пото, который, как мне кажется, дает ему работу только по доброте душевной. Лицо, которое он вырезает, всегда одно и то же. Вероятно, это изображение кого-то, кто был ему близок, но потом умер.
Ботт оторвался от своей работы и указал на лицо.
— Прекрасная Леди! — сказал он, улыбнувшись, и продолжил вырезать.
— Кажется, никто не знает имени этой Прекрасной Леди. У меня есть предположение, что однажды Ботт нашел ее мертвое тело и вырезал подобие из светошара, создав что-то вроде памятника. А потом это стало привычкой. Но это всего лишь мое предположение.
Джон-Эй сделал шаг вперед, отодвинул Ботта в сторону и пальцами начал ощупывать контуры лица.
— Когда-то здесь была пещерка, — сказал Джон-Эй. — Потом в нее посадили светошар, который целиком ее заполнил, и лицо это на месте выхода. Очень интересно… такой гигантский светошар, как этот, нуждается в огромном количестве пищи в виде разлагающейся материи.
Шерл вздрогнула и глянула на идиотски ухмыляющегося Ботта.
— Ты полагаешь, что там… там могут быть мертвые тела?
— Да, могут. Вероятно, их смерть вызвана естественными причинами. В этих окраинных пещерах трудно уследить за каждым. Люди живут, люди умирают, а в их гибели обвиняют Клинкозуба… Любопытно, сколько исчезновений было по ошибке ему приписано? — рассуждал Джон-Эй. — Если вспомнить все эти рассказы из истории, то всегда человек шел на человека. Предположим, что это и сейчас так: какие-нибудь неизвестные обитатели отдаленных тоннелей Нижнеземья налетают на нас время от времени, как берсерки, а Клинкозуб — это просто символ.
— Клинкозуб существует! — настаивала Шерл. — Несколько долгих снов тому назад я видела его собственными глазами!
Она вздрогнула, вспоминая Клинкозуба, Не-таких и человека с четырьмя руками…
— История… — продолжал бормотать Джон-Эй. — В какой степени мы можем ей доверять?
— История это то, что уже случилось, — сказала Шерл, довольная, что про Кликнозуба забыто. — Ее уже нельзя изменить, поэтому она — истинна.
— Ахилл и Парис, Наполеон и Джон Кеннеди… Я понимаю, что все это реальные люди, жившие в то или иное время. Но в какое?
— Какая разница? Неважно, когда они жили, важно то, что они сделали.
— Шерл! — глубоко посаженные глаза Джон-Эя остановились на ней. — А мне кажется, что это имеет большое значение. Почему мы не стараемся построить общую историческую картину вместо того, чтобы так много думать о частностях типа Великой Битвы? Случайные элементы истории, взятые из обрывков случайно взятых фильмов, ничему нас не научат, а, может быть, даже вводят в заблуждение. Нам известно, кто мы и где, но мы не знаем, когда мы и зачем мы. И я бы очень хотел, чтобы ты мне это объяснила.