— Силы духа тебе, Шерл! — приветствовал ее пожилой человек, неподвижно стоящий в беспорядочной толчее. Это был Доктор Лео. — Она тебе здорово понадобится, — добавил он с улыбкой, — если ты собираешься пережить этот долгий сон.
— Я уйду к себе, как только смогу. Мне было просто надо показаться здесь, вот и все.
Последние слова она еле выговорила, так как кто-то сильно толкнул ее в спину.
Окружающие громко запели, и Доктору Лео пришлось кричать, чтобы она его услышала:
— Я так понял, что ты чем-то недовольна. Ты выглядишь не очень счастливой.
— А с чего мне быть счастливой?
Он попытался заглянуть ей в лицо. Она, загораживаясь, подняла кружку и сделала еще один глоток.
— Конечно, все сразу не могут быть счастливыми, — сказал Доктор Лео.
Он схватил за руку какого-то человека. Это был один из выживших членов отряда Джоно-Эя.
— Эй, ты! — обратился он к нему. — Ты счастлив? Это была славная победа?
Лицо человека было серым; из раны на щеке все еще сочилась кровь, а глаза косили от избытка алкоголя. Но какой-то проблеск сознания позволил ему ответить на вопрос доктора:
— Я счастлив, что вернулся назад, — с трудом выговорил он.
— Клянусь Бомбой, разве не счастье участвовать в такой битве? Рубить, топтать! Кровь льется рекой! В следующий раз вы перебьете еще больше этих выродков! Эй, мужик, правильно я говорю?
Доктор Лео пристально смотрел на него.
Человек всхлипывал. Он оглядывался вокруг, пытаясь найти путь к бегству, но увидел Джон-Эя с поднятыми руками, орущего на толпу что-то неразборчивое, и других членов отряда, которые расположились на почетном месте около захваченного оружия, пьющих, орущих и отчаянно хохочущих. И тогда лицо его ненадолго приобрело осмысленное выражение. На нем отразились благоговение и страх. Он не ответил на вопрос; вместо этого он выпил еще. И тогда по щекам побежали слезы. Он непроизвольно затрясся и скользнул на пол. Шерл с жалостью смотрела, как он заполз под станину — единственное место, где можно было найти спасение от ног толпы — и залег там лицом вниз, положив голову на руки и сотрясаясь от рыданий.
Шерл тоже плакала. Доктор Лео сказал:
— Извини. Мне нужно было узнать. Я получил ответ и удовлетворен им. Это все еще Нижнеземье. Люди не изменились. Они не стали отважными просто потому, что их предводитель лишен чувства страха. Они остались теми же самыми. Они боятся.
Он пристально взглянул на Шерл и в ее глазах тоже увидел страх.
— Клянусь Бомбой, я этим даже доволен, — добавил он.
— Это было ужасно! — хлюпнула носом Шерл. — Ведь там умирали люди! Израненные, истекающие кровью, кричащие от боли!.. Это было совсем не похоже на то, что я читала в книгах по истории. Это было совсем не похоже на Ватерлоо.
— Знаешь ли, я ожидал этого. Может быть, люди, о которых писали в книгах, вели себя на полях сражений не так, как мы, потому что считали себя храбрецами? А, может быть, действительно в старые времена люди были храбрее? Мне кажется, что мы трусливы только по одной причине, Шерл. Нам необходимо быть такими, чтобы выжить. Ведь мы слабые и маленькие. Наш инстинкт приказывает нам бежать, ибо если мы повернемся лицом к врагу и будем сражаться — мы погибнем. Звери, живущие возле нас, так огромны! Мы вынуждены бежать даже от черношкура, если он просто неловко повернется.
— Слабые и маленькие?.. — Шерл удивило его неожиданное заявление.
— Да. Я знаю, — сказал Доктор Лео. — Я знаю уже давно.
Он с усмешкой посмотрел на возвышающуюся над всеми фигуру Джон-Эя, на его пылающее лицо.
— Но… Знает ли он, Шерл?
— Нет.
— Я так и думал… — доктор пожал плечами. — Небольшая разрядка вреда не причиняет, Шерл. Пусть их празднуют. Иногда для разнообразия неплохо ощутить чуточку оптимизма.
Толпа заколыхалась, и Доктор Лео смешался с ней, смеясь и обнимая за талию какую-то девушку, достаточно молодую, чтобы быть его дочерью. Шерл смотрела, как он уходил.
— А все храбрецы вымерли… — проговорила она почти жалобно, не обращаясь ни к кому конкретно.
И никто ее не услышал.
Она допила кружку до дна и стала прокладывать себе дорогу к выходу. На нее таращились пьяные глаза, горячие руки хватали ее, пользуясь теснотой и давкой, и отдергивались, когда их владельцев уносил другой случайный поток. Шерл передернуло от отвращения. Люди в толпе уже теряли человеческий облик, и она почувствовала себя здесь совершенно чужой. Даже сок кобы не помог ей расслабиться.