Прибыл гонец. Он быстро поклонился Гробнице. Джон-Эй остановил его.
— Забудь об этой чепухе! — резко проговорил он, и Шерл услышала, как Агар застонал при это святотатстве. — Выкладывай, что у тебя, парень.
Гонец сообщил, что Не-такие уже находятся возле классов. Их около тридцати. И Трионт, и Илайн — среди них.
— Прекрасно! — сказал Джон-Эй. — Вы все знаете, что должны сделать. Дождавшись, пока все они окажутся в зале, лучше всего, в самом дальнем его конце, бросайтесь в атаку.
— Атаковать? — неуверенно проговорил Агар. — Но мы же собирались только взять их в плен! Насчет атаки ничего не говорилось! Ведь их всего только тридцать. Мы должны вскочить на ноги и предложить им сдаться, вот и все. Мы не можем устраивать кровопролитие в Зале Молитв.
— У меня такое чувство, что после нашей победы Зал Молитв будет устранен вообще, — заявил Джон-Эй. — Нижнеземье не захочет больше жить старыми воспоминаниями. Настанет время перемен.
Его программное заявление подействовало на воинов надлежащим образом.
— Да здравствует Герой! — пронеслось по их рядам.
Агар повернулся к Шерл.
— Герой умер, да здравствует Герой! — горько повторил он фразу из старых хроник.
В голове Шерл боролись противоположные чувства, пока она наблюдала, как Джон-Эй отдает своим солдатам последние приказы.
— Это ты сделал его таким! — резко напомнила она Агару.
— Мы все сделали его таким. Ты ведь его тоже учила, помнишь?
— Я только строго следовала вашим распоряжениям.
Прибыл еще один гонец.
— Герой! Они уже в Зале Общины! — доложил он. — Пока все идет по плану. Не-такие просто переворачивают людей и заглядывают им в лица.
Тишина и приглушенные голоса казались Шерл каким-то нереальными. Все это было похоже на дурной сон. Неужели это происходит здесь, в Нижнеземьи, в Зале Молитв? Она закрыла глаза и попыталась представить Нижнеземье таким, каким ему следовало быть: светлые людные тоннели, наполненные голосами и смехом, дружба и безопасность… Настанет ли когда-нибудь такое время?
— Ложись, ребята! — шепнул Джон-Эй.
Все укладывались, устраиваясь с относительным комфортом и стараясь прикрыть оружие своими телами.
— Не шуметь больше! — прошипел андроид. — Ждите сигнала!
В зале воцарилась тишина, нарушаемая только тяжелым дыханием. Шерл слышала бешеный стук своего сердца. Ей показалось, что от нервной дрожи, охватившей всех, вибрирует почва, но потом поняла, что дрожит она сама.
Послышались голоса. Поначалу они были неразборчивы и эхом отдавались в затихших тоннелях. Через некоторое время Шерл уже могла различить низкий мелодичный смех Илайн. По мере приближения Не-таких к Залу Молитв стало возможным разобрать отдельные слова:
— Какая вонь! Я полагаю, их слишком много скопилось в одном месте.
Это оскорбительное заявление было произнесено гулким басом Трионта. Шерл передернуло при воспоминании о шарообразной Голове, подмигивающем Туловище и ухмыляющихся Ногах. Она поймала себя на мысли, что очень надеется на то, что этот монстр будет убит прежде, чем увидит ее и заговорит с ней снова.
Из-под опущенных век она наблюдала, как в Зал Молитв входили Не-такие.
Во главе их шел Трионт, слегка согнувшись под низким потолком пещеры. Услышав его густой бас, один из солдат невольно пискнул от страха.
— Хм, стало быть, это и есть Зал Молитв? А это, по всей видимости, Гробница Героя? Ну, разве не трогательно, моя дорогая, то, с каким упорством Красивый Народ держится за свои суеверия? И они еще мечтают о прогрессе.
Илайн ответила:
— Их жизнь так коротка… Они дают жизнь вер-детям и умирают. Поэтому, в страхе перед будущим, они должны цепляться за прошлое. Им нужны Герои. А мы, те, кто для воспроизводства использует ВЭТ, и есть будущее. Мы практически бессмертны. Легенды нам не нужны. Все, в чем мы нуждаемся, — голос ее затрепетал, — так это в человеческом облике.
Трионт заговорил мягко:
— Ты помнишь это место? Много ли у тебя сохранилось воспоминаний о Нижнеземьи? Ты жалеешь о том, что была вынуждена его покинуть?
— Нет, я не жалею. Но, конечно же, я помню все эти места. И мне хотелось бы увидеть их снова, наполненные проснувшимися людьми, как было когда-то. Но видеть Нижнеземье, когда люди лежат повсюду, как мертвые… такое Нижнеземье вызывает у меня непонятное чувство.