– Так приказал поручик Фернов, – ответил он, – а если поручик Фернов принимает в вас участие, то с вами не случится ничего плохого.
– Вы снимаете тяжесть с моей души, – продолжал иронизировать Аткинс, – я бесконечно признателен вам за то, что вы меня успокоили. Значит, вы не закуете нас в кандалы, не бросите в темницу? Слава Богу! Однако скажите, милейший мистер Фридрих, что за метаморфоза произошла с вашим господином? Это просто что-то невероятное. Профессор стал с головы до ног боевым героем. Его ученость не помешала ему усвоить в течение шести недель такие премудрости, как «военная команда», «караульный пост», «приказ» и тому подобное; можно подумать, что он всю жизнь провел в походах, а не просидел за книгами. Скажите, куда он дел свою робость и рассеянность?
– Оставил в Б., у письменного стола! – сухо ответил Фридрих.
Этот ответ поразил Аткинса.
«Даже Фридрих поумнел, – подумал он, – только этого недоставало!»
Однако доктор Беренд подверг большому сомнению умственные способности Фридриха, когда солдат предстал перед ним через десять минут после этого разговора. Все офицеры, за исключением полковника, находились на террасе. Фридрих подошел к доктору и отрапортовал, приложив руку к козырьку:
– Честь имею явиться от поручика Фернова. Он посылает вашему высокоблагородию трех шпионов и просит доложить господину полковнику.
– Да ты с ума сошел! – воскликнул доктор, громко смеясь, – какое мне дело до шпионов? Разве они ранены?
– Никак нет, они совершенно здоровы.
– Фридрих, вы, вероятно, опять что-нибудь напутали, – вмешался в разговор капитан, задумчиво глядя в свой бокал. – Вероятно, поручик приказал вам обратиться к майору.
– Нет, к господину доктору, – настаивал Фридрих, – так как доктор знал их еще в Б. Среди шпионов находится племянница доктора Стефана, американская мисс.
– Мисс Форест? – воскликнул доктор, вскакивая с места. – Какое счастье привалило этому Вальтеру! Случай посылает ему такую добычу, а он под эскортом отправляет ее сюда. Нет, в целом свете только один Вальтер Фернов способен на такой поступок.
– Мисс Форест? Что за мисс Форест? Да говорите, ради Бога, доктор! – послышались со всех сторон любопытные возгласы.
– Не задерживайте меня, господа, – ответил доктор, – мне необходимо как можно скорее уладить это досадное недоразумение. Вы спрашиваете, кто такая мисс Форест? Родственница нашего самого известного в городе врача, молодая американка, унаследовавшая от отца миллионное состояние. Ей восемнадцать лет, она – красавица в полном смысле этого слова; все мужское население Б. поклонялось ей, в том числе и я. Берегись, Фридрих, если ты позволил себе какую-нибудь неучтивость по отношению к мисс Форест!
Доктор поспешно вышел.
Краткие биографические сведения о молодой американке заинтриговали офицеров. Слова: «миллионерша», «восемнадцать лет», «красавица» – запали в уши и сердца всех. Офицеры поднялись и устремились к выходу, чтобы тоже познакомиться с американской мисс. Даже эстет адъютант торжественно последовал за всей компанией – дело принимало весьма интересный романтический оборот.
– Фридрих, – сказал толстый капитан, оставшийся в одиночестве за бутылкой вина, – вы снова совершили величайшую глупость.
– Точно так, ваше высокоблагородие, – ответил солдат, грустно поникнув головой.
Он мрачно посмотрел вниз, – туда, где у входа в парк стояли мнимые шпионы, перед которыми рассыпались в любезностях доктор Беренд и молодые офицеры.
ГЛАВА IX
Фернов не ошибся в своем предположении, что американцам придется воспользоваться гостеприимством его товарищей. Полковник, представлявший собой последнюю инстанцию среди местных военных властей, подтвердил, что приезжие ни в коем случае не могут продолжать свой путь дальше. Поскольку в деревне не оказалось места для ночлега, путешественникам предложили разместиться в замке, тем более что там было много свободных помещений.
К великому сожалению молодых офицеров, их надежды на более близкое знакомство с интересной миллионершей не оправдались. При первом же взгляде на молодую девушку вся компания решила, что доктор был прав: американка действительно оказалась красавицей. Тем более им было досадно, когда мисс Форест, вежливо поклонившись представленным офицерам, поспешила уединиться в предназначенную ей комнату. Доктор Беренд был, видимо, огорчен последним обстоятельством, а офицеры казались недовольными, но протестовать не решились. У молодой девушки был такой измученный вид, она была так бледна, что не было сомнений в том, что она нуждается в немедленном отдыхе.
Зато ее спутники не могли отказаться от приглашения офицеров поужинать с ними и выпить стаканчик-другой вина. Аткинс был очень оживлен, и в разговоре блистал, как всегда, своим обычным едким юмором, в отличие от Алисона, почти не принимавшего участия в общей беседе. Молчаливость младшего американца была объяснена незнанием немецкого языка. Доктор Беренд, немного говоривший по-английски, выбивался из сил, желая втянуть Алисона в разговор, но тот ограничивался лаконическими ответами, и их беседа постоянно прерывалась. Доктор, чтобы избежать неловкости, сообщил Алисону, что скоро вернется его друг, поручик Фернов, который свободно говорит по-английски. Однако при имени Фернова Генри скривился и с ледяной вежливостью попросил доктора не беспокоить поручика.
Вальтер все еще не возвращался после обхода, а полковник по-видимому получил какое-то важное сообщение, так как подозвал своего адъютанта и ушел вместе с ним. Это было сигналом для других офицеров, что пора расходиться. Все общество разбрелось кто куда, и американцы остались, наконец, одни в отведенном им помещении. Экипажи с вещами путешественников уже прибыли в замок, так что Аткинс и Алисон смогли достать из своих чемоданов необходимые им предметы и одежду. Комнаты Джен и ее спутников находились на втором этаже, а на первом жили офицеры, чтобы в случае любой тревоги в деревне быть ближе к выходу. Со вздохом облегчения Аткинс опустился на диван, а Генри принялся взволнованно ходить взад и вперед по комнате. Напрасно ждал Аткинс, что его молодой соотечественник заговорит с ним; Генри упорно молчал, точно набрав полный рот воды. Наконец это молчание начало тяготить Аткинса.
– Так не может дольше продолжаться, Генри, – с обидой воскликнул он. – Мы должны поговорить о том, что у нас обоих на душе. Вы не могли не заметить странной встречи мисс Форест с Ферновым. Что вы думаете по этому поводу?
Алисон остановился и, подняв голову, вместо ответа резко спросил:
– Почему вы приехали с мисс Форест сюда?
– Прошу вас, Генри…
– Почему вы приехали с мисс Форест сюда? – повторил Алисон, с трудом сдерживая бешенство, прорывавшееся в его голосе.
– По семейным обстоятельствам! – ответил Аткинс.
– Не лгите! – со злым смехом возразил Алисон, – я теперь все знаю.
– Следовательно вы знаете больше, чем я, – спокойно заметил Аткинс. – По крайней мере, для меня не вполне ясна та сцена, свидетелями которой мы были. Чувства Фернова к мисс Джен не нуждаются в пояснениях – неожиданная встреча выдала его с головой. Но почему ваша невеста с таким ужасом отшатнулась от него, точно увидела привидение, мне непонятно.
– Для меня это тоже необъяснимо, – с холодной насмешкой проговорил Алисон, – обычно не пугаются, когда, наконец, находят того, кого ищут, особенно после таких трудных и долгих поисков.
Аткинс недовольно нахмурил брови.
– Ваше счастье, что мисс Джен не слышит вас; она никогда не простила бы вам подобного подозрения. Вы утверждаете, что знаете ее слишком хорошо для того, чтобы поверить, что она может пуститься в бесцельное путешествие из любви к новым ощущениям, а между тем обвиняете в том, что она, забыв всякое приличие, едет искать по белу свету какого-то незнакомого мужчину. Неужели вы считаете мисс Форест способной на такой поступок? Стыдитесь, Генри!
Алисон с угрюмым выражением лица выслушал упрек Аткинса.