Остаток вечера Игги провел, натачивая самозатачивающийся меч-кладенец. Волшебству доверия не было.
Глава третья
КОМАНДА ПОПОЛНЯЕТСЯ
Просыпаться рано Джубе никогда не нравилось. В лучшие времена, когда в кармане водились достаточные суммы, и не было никаких неотложных дел, он мог проваляться в постели до обеда и ничуть об этом не сожалел. Все равно все самое интересное начиналось в городе с приходом сумерек.
Но сегодня выбора не было. Полученный аванс требовал приступить к делу немедленно. Иначе существовала нешуточная вероятность его лишиться, а с ним — и головы. Старик Крив, нацелившийся на полцарства, не остановится ни перед чем.
Да и конкуренция опять же… Такой лакомый кусок, как царева дочка, привлечет множество желающих им полакомиться. А уж в ушлости и циничности иных обитателей этого лучшего из миров сомневаться не приходилось.
Наскоро умывшись и позавтракав позавчерашней булкой, которая еще не успела превзойти по твердости камень, Джуба тяжело вздохнул. День предстоял непростой. До полудня еще далеко, но явиться на площадь, где будет объявлено о первом испытании, нужно заранее. Потереться в толпе, послушать, что болтают людишки, присмотреться к претендентам, оценить шансы…
Мощные удары сотрясли дом. Игги на миг почудилось, что свершилось старое пророчество, и весь мир собрался провалиться в тартарары. Казалось, жилище Джубы через мгновение развалится, словно карточный домик. Лишь с трудом Игги удалось унять панику, и только тогда он сообразил, что кто-то просто стучит в дверь снаружи.
— Что за колоброд[9] там долбится! Не заперто…
Ломать дом перестали, дверь деликатно приоткрылась, и в появившийся проем просунулась здоровенная голова, увенчанная россыпью кудрявых, соломенного цвета волос и густой бородой. Вслед за головой появилось и все остальное.
Джуба когда-то давно видел самого настоящего живого тролля, работавшего в заморском бродячем цирке, приехавшего на гастроли в Велиград. Тогда это зрелище поразило его до глубины души. Но то был иностранный тролль — чудище безмозглое, способное только жрать камни и выполнять простейшую работу. А тут…
Тут был человек, самый настоящий человек, но своими габаритами он совершенно не уступал заморскому камнежору.
Гостю пришлось пригнуться, чтобы протиснуться в довольно тесный для него дверной проем, Одет пришелец был в льняную, некогда белую, а ныне непонятного бурого цвета косоворотку, развязанную почти до пупа на широкой, как стол груди, и подпоясанную веревкой, а так же старые, залатанные на сто раз порты. На ногах незваный гость носил самые незамысловатые лапти. На шее на шнурке у него висел простой оберег. В руках гость держал куцый сидор.
Игги перевелоторопелый взгляд выше и невольно перевел дух. Огромный пришелец оказался обладателем конопатой физиономии, крупных лошадиных желтоватых, но крепких зубов со щербинкой посредине, и улыбался хозяину дома самой простецкой, обезоруживающей улыбкой, в которой при всем желании нельзя было найти даже намека на возможную агрессию.
«Да ему же лет семнадцать, никак не больше, — понял Джуба. — А на вид настоящий былинный богатырь, вот только деревенского разлива».
— Зрав будь, боярин! — поздоровался потенциальный богатырь, почесывая бороду.
— И тебе не хворать…
Боярином Игги еще никто и никогда не величал. Пока он не мог понять, нравится ли ему такой вариант обращения, но сделал вывод, что производить приятное впечатление ранний гость вполне умел.
— Пришел я! — возвестил детина. — По ОБЫВЛЕНИЮ пришел!
— По какому еще ОБЫВЛЕНИЮ? — не понял Джуба. Он слегка растерялся от напора богатыря.
Детина недоуменно взглянул на него, не понимая, как такие простые вещи могут вызывать дополнительные вопросы.
— По твоему ОБЫВЛЕНИЮ, боярин! В корчме висело…
Он для наглядности протянул вперед руку, в которой был зажат ту самую грамоту, на которой Игги вчера столь старательно выводил буквы. Грамота была порвана, верхняя ее часть отсутствовала.
До Джубы внезапно дошло.
— А, ты имеешь в виду, по объявлению?
Детина улыбнулся. Улыбка у него вновь получилась широкая и добрая, а сквозь щербинку между зубами можно было свободно проехать на телеге.
— Ага, я и говорю, по ОБЫВЛЕНИЮ!
— Так ты что, — в очередной раз за утро поразился Игги, — читать умеешь?
Молодой богатырь важно кивнул.
— Чтению и письму обучен. По личной воли, в свободное от посевной время.