Можно отдать Яйцо царю Громославу, можно припрятать, можно продать на черном рынке за бешеные деньги.
Глядя на Кудра, возникали сомнения. Вот станет этот человек зятем царя, и зачем это нужно? Власть перехватит его ушлый папаша и начнет крутить свои дела направо и налево. Будет ли лучше? Нет. Так что же делать? Не отдавать приз, схоронить его. Или же просто взять и разбить, уничтожить Кощея! Отличная идея, или нет?..
Черный ворон кружил над головами всадников, но это был свой ворон, и плохих вестей не нес.
И чем ближе было до Велиграда, тем большие сомнения терзали Джубу. Он смотрел на Кудра и качал головой. Боярыч хорошо показал себя в замке Кощея, сумел спрятать страх, не сбежал, не предал — у него начал формироваться мужской характер. Но… еще далеко не сформировался. И его отец Крив задавит все проявления инакомыслия в зародыше.
Игги думал и думал, и никак не мог найти правильное решение. Между тем, до города осталось всего ничего. И тут на небольшой полянке случилась неожиданная встреча.
Четверо всадников ехали по главной дороге, никуда не сворачивая. Дорога пересекала лесок, чуть сбоку виднелась полянка — и там Джуба увидел народного певца Елисея.
Певец сидел на пеньке, сунув травинку в рот, и сумрачно глядел в одну точку.
Сделав остальным знак рукой, Джуба съехал на поляну, остальные потянулись следом. Всадники окружили Елисея, но тот даже глазом не моргнул. Складывалось ощущение, что он даже никого не заметил.
«Дело плохо!» — сообразил Игги и спешился.
— Эй, друг, ты в порядке? — он тронул Елисея за плечо, и тот лишь тогда очнулся от раздумий.
— Кто здесь?
— Это я, Джуба! Ты спас меня на болотах, помнишь? — попытался пробудить хоть какую-то реакцию Игги.
— Помню, зачем ты здесь? Ты пришел от него?
— От кого?
— От Черного человека?
Вот это уже было интересно и любопытно. Значит, Елисей тоже знает этого страшного типа. И, судя по всему, достаточно близко. Отличный шанс получить информацию.
Но ничего не вышло. Сколько бы Игги не расспрашивал певца, толку было ноль. Тот лишь виновато пожимал плечами, мол, ничего не знаю, ничего не ведаю… приказали уйти из города, а потом вернуться, вот и выполняю… угрожал убить семью… лица не видел, имени не знаю…
В общем, тухлый вариант.
Все, что удалось узнать у певца — в городе его навестят и как-то помогут с выигрышем.
Жулики! Шулера!
И когда Джуба решил было плюнуть на все и дальше ехать в Велиград, Ворон громко закаркал:
— Засада! Каррр! Засада!!!
На поляну влетели новые действующие лица. Расширенная бригада Святополка, в составе четверых дружинников и самого претендента. Намерения их были самые, что ни на есть агрессивные, это было видно сразу.
Сложилась интересная ситуация. На поляне одновременно присутствовали три кандидата на руку Веселины, и одно Великое Яйцо — главный трофей победителя.
— Приветствую, конкуренция! — кивнул остальным Святополк, иронично улыбнаясь. Он точно знал, как эффектно выглядит, потому что много раз репетировал разные позы перед огромным зеркалом в своем доме. — Удачно мы встретились!
— Поджидал и караулил? — спросил Джуба, кладя руку на эфес меча-кладенца. — У самого, поди, бублик сжался от страха в горы ехать?
— Баранка! — громыхнул Дубыня. — Бублик мелковат!
Святополк поалел щеками от возмущения. Его бригада заухмылялась в усы. Им шутка показалась смешной.
Джуба ни в коем случае не стал бы сбрасывать Святополка со счетов. Он знал, сколько времени тот уделяет ратным тренировкам, как он развил свое тело, и что сейчас он по факту является первым в дружине. Но издеваться-то над ним никто не мешал.
— Краснеешь, как баба! — открыто рассмеялся Игги. — Свеклу используешь? Или что-то привозное? Пшешская косметика?
— Да ты! Да я тебя!.. — у Святополка впервые в жизни не хватало слов. Тем более он видел, что его бригада реагирует совсем не так, как должна. Они просто ржут над ним, причем самым беззастенчивым образом.
— Долго караулил то? — продолжал между тем Джуба. — День, али два? А спал-то, поди, не на земле? Подложил чего-то под зад? Не греет тебя земля родная?
— У него раскладная палатка, — внезапно поделился откровением дружинник из святополковской бригады. — Один в ней кемарит…
— Молчать! — богатырь окинул всех столь лютым взглядом, что Кудру стало дурно, и он чуть не завалился с коня, но Мика вовремя пихнула его в бок кулаком. Ее боярыч боялся больше Святополка, и тут же пришел в чувство.