- Нет... мне говорили, что это просто кошмары.
- А теперь вы знаете?
- Да. - Ужас. Она встретилась взглядом с Анни. - Я обнаружила, когда ездила домой. После военного трибунала. Оказалось, что все было на самом деле, все было правдой, а они меня обманывали!
Анни сидела спокойно и ждала, когда Эсмей успокоится. Потом сказала:
- Насколько я понимаю, что-то с вами произошло такое, когда вы были еще ребенком. До того, как вы поступили во Флот. Ваши родственники обманули вас, сказали вам, что ничего такого не было, что все это вам приснилось. Так?
- Да!
Анни вздохнула:
- Еще одна неблагополучная семья. Эсмей посмотрела на нее:
- Вовсе нет, они...
- Эсмей, послушайте. Ведь вам было очень больно. Вы же думали, что сходите с ума, потому что вам снятся ненормальные, жуткие, страшные сны.
Она содрогнулась:
- Да.
- И это повторялось изо дня в день?
- Да... кроме тех дней, когда я сильно уставала и уже ни о чем не могла думать.
Анни кивнула:
- Если бы вы изо дня в день мучили кого-нибудь, пугали бы, внушали бы человеку, что он плохой и ненормальный, разве вас можно было бы назвать благополучной?
- Конечно... - Она увидела ловушку и постаралась обойти ее. - Но мои родственники не... они не знали...
- Мы еще поговорим об этом. Значит, первая ваша проблема - это кошмары, которые оказались не просто кошмарами. Что-то случилось с вами в детстве. Сколько вам было тогда лет?
- Почти шесть, - ответила Эсмей. Она приготовилась к следующим вопросам. Но вовсе не была уверена, что так легко сможет на них ответить.
- А теперь, когда вы знаете все точно, вас преследуют те кошмары?
- Да, иногда... и я продолжаю об этом думать. Переживать.
- А вторая ваша проблема связана с тем, что произошло на борту "Деспайта"?
- Да. Мятеж... Мне опять снились кошмары. Иногда все перемешивалось. То, что было раньше, и то, что произошло на "Деспайте".
- Ничего удивительного. Хотя вы мне еще не рассказали, что там с вами произошло в детстве. Но параллели прослеживаются. В обоих случаях вы были под чьей-то защитой, и защита эта оказалась ненадежной, а тот человек, которому вы доверяли, оказался вашим врагом.
Эсмей удивилась, что сама до этого не додумалась. Это ведь так просто и так очевидно. Стоило только Анни произнести это вслух.
- Наверное, во время мятежа на "Деспайте" было много кровавых стычек на борту корабля?
- Да...
- Значит, последние события должны были всколыхнуть прежние воспоминания.
- На этот раз я уже не так боялась, - ответила Эсмей. - По крайней мере, в начале гораздо меньше.
- Это хорошо. А про ту детскую травму вы кому-нибудь рассказывали?
Эсмей почувствовала, что вся сжалась.
- Мои... мои родственники знают.
- Я не об этом. Вы рассказывали кому-нибудь, когда выросли?
- Одному человеку... Барину Серрано... потому что ему самому было так плохо. Я говорила ему, что ему надо пообщаться с вами... А потом рассказала.
- Барин Серрано? Ну да. Энсин, который лежит в лазарете. С ним работает другой терапевт. Интересно. Вы что, друзья?
- Да.
- Вам, наверное, было нелегко рассказать ему... А как он отреагировал?
Эсмей пожала плечами:
- Я не знаю, что можно назвать нормальной реакцией. Он рассердился на моего отца.
- Прекрасно, - сказала Анни. - Это и есть нормальная реакция. А теперь.. Может, расскажете мне?
Эсмей набрала воздуха и начала рассказывать все сначала. Ни капли не легче... Но и не тяжелее, несмотря на то что Анни совершенно незнакомый ей человек. Когда Эсмей запиналась, Анни быстро задавала какой-нибудь вопрос, и Эсмей продолжала рассказывать. Ей казалось, что прошло много часов, когда она подошла к концу.
- Я думала... что сошла с ума. От лихорадки или еще от чего-нибудь.
Анни покачала головой:
- Вот об этом можешь не беспокоиться, Эсмей. Ты абсолютно здорова и нормальна. И всегда такой была. Ты пережила большую травму, физическую и эмоциональную, и хотя это пагубно отразилось на твоем развитии, но не остановило тебя. Все твои реакции вполне нормальные. Вот поведение твоих родственников, если бы мы рассматривали их как отдельного индивида, можно назвать ненормальным.
- Но они были в своем уме... Это же не они просыпались с криками по ночам, не они будили весь дом... - (Нельзя считать родственников больными. Они нормальные люди. Они живут нормальной жизнью, носят нормальные одежды.)
- Эсмей, кошмары еще не есть признак безумия. С тобой произошло нечто страшное, поэтому тебе снились кошмары. Вполне нормальная реакция. Но твои родственники пытались сделать вид, что ничего не произошло, пытались представить в виде проблемы твои вполне естественные кошмарные сны. В этом проявилась их неспособность взглянуть в лицо реальности. А одним из симптомов психического расстройства считается разрыв связи с реальностью. И не важно, происходит это с одним индивидом или с группой, с группой родственников например.
- Но...
- Очень трудно связать нормальных людей, которые живут нормальной обычной жизнью, с твоим представлением о безумии? Ничего удивительного. Мы еще договорим об этом. И о других проблемах тоже. Но успокойся, ты совершенно здорова, а все симптомы, которые у тебя были, поддаются обычной терапии. Мы с тобой кое-что обсудим здесь, а потом я дам тебе задания для самостоятельной работы. Встречаться мы будем через каждые пять дней, и два часа самостоятельных занятий в промежутках между сеансами. Все понятно?
Эсмей знала, что у нее должны быть вопросы, но в голове сейчас было пусто. Больше всего на свете ей хотелось броситься в постель и уснуть. Она так устала, словно два часа тяжело работала.
- В течение первых нескольких сеансов у тебя могут быть некоторые соматические симптомы, - продолжала Анни. - Будешь чувствовать усталость, может, даже физическую боль. Иногда будет желание отказаться от обычной пищи и наесться сладкою... Старайся есть регулярно и не переедай. Спи побольше, если сможешь.
Глава 21
Легко сказать, но что толку лежать в постели, когда совсем не можешь заснуть? Она уже досконально изучила обшивки стен и потолка в своей каюте, знала каждую вмятину, каждую выпуклость и все окружающие предметы. Когда она закрывала глаза, то сон исчезал вообще, сердце бешено колотилось в груди. Во время еды она честно глотала кусок за куском, подражая всем движениям своих соседей справа и слева. Никто ничего не замечал. У нее было ощущение, что ее подвесили в пустоте и даже дотянуться ни до чего нельзя.