— Ну, что ж, коль договорились, то присылайте его к нам.
— Есть! — коротко отозвался командир взвода.
Через полчаса Казанцев, бодрый, подтянутый, предстал перед командиром полка.
Адъютант командира корпуса майор Михаил Михайлович Бондарь, ныне полковник Советской Армии, присутствующий при беседе подполковника Абиева с Казанцевым, вспоминает:
— Сергей Генаевич предложил ефрейтору Казанцеву сесть к столу, развернул перед ним карту и говорит:
— Вот этот пункт носит название Ортвиг. По всем данным воздушной и наземной разведки, он является ключом всего Кюстринского укрепленного района. Ваша задача — проникнуть в Ортвиг и изучить систему расположения огневых средств противника, установить их точные координаты и при необходимости корректировать огонь наших пушек. Задача ясна?
Казанцев не сразу ответил. Внимательно просмотрел карту, подметил все складки местности на пути к намеченному пункту:
— Все ясно, товарищ подполковник. Разрешите выполнять?
— Выполняйте, да будьте осторожнее, — Сергей Генаевич по-отцовски крепко пожал руку Василия.
Казанцев невидимкой пробрался в расположение противника, оборудовал окопчик под самым носом гитлеровцев, настроил рацию, установил буссоль и с восходом солнца приступил к наблюдению.
На карту четко ложились разведданные, определялись координаты огневых точек, скопление войск, техники и тотчас передавались на КП полка. Офицеры штаба заносили на свои карты новые огневые точки врага и тут же сообщали их координаты на батареи.
Впереди окопа возвышался чуть заметный холмик, а дальше виднелись чистенькие, опрятные, не тронутые войною усадьбы. Вправо от холмика стлалась широкая асфальтированная дорога с указателем на перекрестке.
Два дня без сна и отдыха настойчиво и упорно изучал Казанцев гитлеровские позиции, а на третий день по его данным началось артиллерийское наступление. Василий зорко следил за огнем пушек, корректировал их стрельбу, радовался, когда снаряды точно ложились в цель, и сердито кричал в микрофон, когда снаряды наших батарей начинали лопаться в стороне от немецких укреплений. Немцы открыли ответный артиллерийский и пулеметный огонь. Но их огневые точки то и дело умолкали.
Огневой вал наших батарей с каждой секундой усиливался, перекатываясь вглубь вражеской обороны. Вот уже полностью разрушена умолкшая первая линия вражеской обороны. Советские пехотинцы поднялись в атаку. В их боевых порядках шел и Казанцев. Все громче раздается грозное ура. Все шире разрывается вражеская оборона. И вдруг с фланга фашисты резанули кинжальным огнем. Цепь атакующих разорвалась. Враг мог перейти в контратаку и смять советские батальоны. И вот тут, вспоминает полковник М. М. Бондарь, Казанцев проявил смелую инициативу и мужество. Впереди стояла усадьба Критц, один из опорных пунктов в системе укреплений Ортвиг. Насыщенная пулеметами, минометами и скорострельными пушками, она являлась серьезным препятствием на пути движения наших войск.
Подползая к усадьбе, Казанцев натолкнулся на засаду из трех гитлеровцев. Ловкий и решительный, он первый открыл огонь. Два фашиста тут же были сражены меткими выстрелами, а третий поднял руки.
— Шнель туда! — Василий показал в тыл.
— Гитлер капут, — сказал немецкий солдат.
— Вашему Гитлеру давно капут, — ответил Казанцев. — А ну, шнель, шнель! — Гитлеровец покорно пополз в сторону наших батальонов.
Бой становился все жарче и яростнее. Казанцев проник в усадьбу Критц, выявил огневые точки и вызвал огонь на себя.
— В этом бою, — рассказывает Михаил Михайлович Бондарь, — Казанцев дрался не только как разведчик. Пулеметчик, расчищавший путь нашим пехотинцам, был убит. Василий тотчас лег за пулемет и длинной очередью резанул по фашистам.
Советские штурмовые батальоны овладели опорным пунктом врага.
16 апреля 1945 года в ответ на приказ командующего фронтом маршала Советского Союза Г. К. Жукова о начале наступления на Берлин, в полку состоялся митинг. Выступил на нем и Василий Тихонович. Короткой была его речь:
— Мы завоевали здесь Одерский плацдарм. Тут пролита кровь наших полковых друзей, тут они погибли, защищая мир на земле. Я горжусь тем, что являюсь участником этой великой битвы и заверяю командование, что мы отдадим все силы на окончательный разгром врага в его собственном логове.
Еще на дальних подступах к Берлину, ворвавшись в штаб разгромленной немецкой дивизии, старший сержант Докин подобрал карту рейхстага. И сейчас в минуты передышки фронтовые друзья — Докин, Казанцев и Кагыкин — изучали эту карту.