Вернув себе обычный облик и просмотрев навыком окружающее пространство я напрягся: единственная точка жизни горела довольно слабо.
Поспешив к Хугину упал рядом с ним на колени и ужаснулся внешнему виду: израненный, в луже крови и коконе скверны. Живот неприятно скрутило от вони опалённой шерсти и поджаренного мяса. Я мог бы сразу излечить его, но не торопился это делать: многочисленные опыты дали ясно понять, что магическая зараза не только разъедает плоть, но и удерживает ткани от физического распада, скрепляя их как жвачка.
— Ты, – злобно прорычал я переводя взгляд на лежащего рядом некроманта.
Он был всё ещё жив, как это ни странно при его состоянии. Конечности представляли из себя красное месиво вперемешку с белыми осколками костей, лишь правая рука цела. Кровотечения при этом не наблюдалось благодаря медицинской технике, которую используют все маги. По его грязной и порванной мантии в области туловища местами выступали пятна скверны, руки же были в коконе грязно-бензиновой дымки.
-- Что я? – скривился старик в усмешке. – Не стоило твоей собаке кусать больного человека, это чревато. Заражением.
Похоже, боли он не чувствовал.
– Не заговаривай мне зубы, – рука сама потянулась к горлу старикашки. – Так оскверниться лишь от укуса за несколько минут невозможно.
– Подумаешь, помог немного, – прохрипел он.
Проверив статус я убедился, что Крий фактически живой мертвец: мана на минимуме, здоровье тоже, причём деления медленно опускались. Даже если я буду сидеть рядом ничего не делая он всё равно умрёт.
Все поглощённые мной души попадают в Хранилище, от этой мысли стало значительно легче и я ослабил хватку на шее старика.
– Радуйся мелкой победе, – продолжил свою речь Крий. – Ты лишь пешка в большой игре, не более того. Я давно уже болен, так что это не твоя заслуга. Разве что косвенно. Истощение способствует развитию болезни.
Я рассмеялся.
– Пешка? Ты многое не знаешь, старик. И теперь твоя душа будет служить мне.
– Размечтался, – усмехнулся Крий. – Я верный Тьме жрец, она никому не позволит призвать меня как нежить. Ты должен это знать.
– Надеешься войти в Чертоги Тьмы? – изумился я его наивности.
– Тьма сама примет решение, я могу лишь надеяться. Но любого жреца темного божества невозможно поработить после смерти ни одному некроманту.
– Верно. Ведь каждый раз некромант просит в услужение духа у Тьмы, и только она и её прислужники решают, выполнить просьбу или отказать в ней. Вот только есть одно большое «но». Я не прошу у Праматери как другие, а беру из своего Хранилища.
– Глупец! – Крий моргнул и тихо захихикал.
Я ничего ему не ответил перед тем как [Поглотить].
Улыбнувшись, я поднялся на ноги. Осталось только укутать Хугина щитом и сделать Переход в Лагерь, где всегда можно было найти свободного целителя среди низших демонов.
Глава 39
— Я не могу с этим справиться, — испуганно воскликнул краснокожий демон и виновато склонил голову.
— Если ещё позвать целителей? – с раздражением спросил я заметив, что он побоялся приблизиться к Хугину из-за скверны.
— Слишком сложные раны. Я не знаю никого, кто смог бы поручиться за жизнь этого беса, — раболепие так и сочилось из него, лишь пустые слова, в то время как Хугину становилось хуже. — Разумеется, кроме мастера Фавония, – поспешно добавил он.
И как сразу об этом не подумал? Тем более благодаря ряду исследований и манипуляций с защитным полем Убежища только я мог создавать Проход туда. Не жалея маны переместился в один из лазаретов с Псом на руках, аккуратно положил его на стол и бросился к шкафчику с зельями. Здесь их было около десятка разных видов, что раздражало: пришлось перечитывать метки на флаконах. Всё же я ноль в зельеварении и целительной магии. Найдя наконец наиболее подходящее по описанию, влил его в пасть бедного беса. Выглядел он как живой труп и крови потерял довольно много, огонёк жизни слабел.
* * *
Вибрации со стороны тренировочного зала были более чем заметны, и это несмотря на изолирующую магию, которая прежде справлялась со своими обязанностями. И всё же, Фавоний решил дождаться окончания силовых упражнений того единственного, кто являлся первопричиной шума, хоть любопытство и подмывало заглянуть.