– Поверить не могу, – говорил он. – Как же их много у тебя! Чего же ждать? Нужно нападать первым!
– Я же говорил тебе: бесы проходят здесь обучение.
– Какое обучение? – отмахнулся он. – Монстры безмозглые твари.
– Все так считают, – пожал я плечами. – Пушечное мясо, не больше. Но прошедший подготовку бес стоит двух опытных солдат. Не забывай, что они сильнее людей.
– Возможно, ты и прав. Но чем я могу ещё помочь?
Он перевёл взгляд на меня в ожидании указаний.
– На данный момент пройдись по рядам тренирующихся. Если тебе есть что изменить к лучшему, то дерзай. Проведи спарринг с кем-то, чтобы оценить силы.
– Понял, – ответил он, и сбежал вниз по лестнице.
– Странный парень, – сказала подошедшая Крина. – И где вы только его откопали?
– Он хочет использовать магию тьмы. Ты можешь заняться его обучением?
– Но зачем ему это? – удивилась она. – Бойцы нам нужны уже сейчас, нет времени на переобучение. А если в этом деле торопиться, то можно заработать скверну.
– Просто объясни ему азы. А скверну в случае необходимости я излечу. Ещё вопросы есть?
– Нет.
– Ах да, – я подошёл к ней вплотную и с угрозой в голосе уточнил: – даже не пытайся вытворять с ним свои фокусы.
– Даже не думала об этом!
– Смотри, я предупредил.
* * *
Эгле чувствовала себя неуютно в Подземелье без своего Посоха Света. Её нервозность проглядывалась в том, как часто она поправляла капюшон и теребила края плаща.
– Твоя дочь в полной безопасности рядом с Вадомой, – попытался я успокоить её, но это не особо помогло.
Мы уже больше часа плутали по нужному уровню Подземелья. Я мог бы перенести нас сразу к сквернозорию, но не хотел светить этим навыком перед Эгле.
– Не понимаю, как мы раньше не обнаруживали эти Пространственные проходы? – спросила она встревоженно.
– Потому что они работают от магии тьмы, и видны лишь тёмным. Светлые не в состоянии различить их, на общем фоне этого места.
Эгле повертела на пальце перстень, что я ей дал, но больше ничего не сказала.
Наконец мы вошли в пещеру вслед за моим [Фонарём]. Разумеется, он был нужен Жрице, не имеющей навыка [Ночного зрения].
– Рады приветствовать вас, господин Аветус, – поклонилась мне краснокожая медсестра. – Лукреция предупредила нас о вашем визите. Прошу вас, идите за мной.
Абсолютная безэмоциональность, как и в первый раз. Будто она робот, а Эгле здесь и нет. В полной тишине, прерываемой вздохами и стонами незримых больных, мы шли по коридору. Почему-то я поймал себя на мысли, что для девушки это может выглядеть как фильм ужасов, в заброшенной старой больнице.
Остановившись возле одной из дверей, медсестра открыла её ключом из связки.
– Прошу вас, – сказала она сделав приглашающий войти жест.
– Но почему эта дверь? – раздался настороженный голос Эгле.
– Этот пациент не буйный.
Девушка вцепилась в рукав моей куртки, и слегка потянула вниз.
– Ты сама прекрасно знаешь, что скверна нарушает движение маны, навыки становятся неконтролируемыми, – заметил я, но похоже она хотела чего-то другого, а не пояснения. – Я не умею читать мысли, озвучь что ты хочешь.
– Зайди вместе со мной, – ответила она тихим голосом после короткой заминки. Это просьбу я мог выполнить.
[Фонарь] проплыл передо мной, но его схватила медсестра своей рукой и развеяла.
– Пациент плохо реагирует на такой яркий свет. Возьмите это, – сказала она протянув мне свечу, что сняла со стены.
Приняв её, я шагнул в комнату. Эгле шла вслед за мной, словно пугливый ребёнок держась за рукав. Мы подошли к кровати, на которой спала худая женщина. Её осквернение очевидно: веко одного глаза и щека под ним словно измазаны в грязно-радужной субстанции. Между тем то, что она демон, сомневаться не приходилось: по обе стороны головы росли рога.
Когда мы вышли, медсестра закрыла дверь на ключ и позвала нас идти дальше.
– Некоторые пациенты частично теряют контроль над формой тела. Девушка, что вы видели, одна из таких. Но, на самом деле, этих случаев очень мало.
– Почему она спала? – вновь спросила Эгле всё так же прячась под капюшоном.
– Обезболивающее и снотворное, разумеется.
Мы подошли к очередной двери.
– Почему вы их запираете? Разве не достаточно засовов?
– Нет, не достаточно. Если вдруг кому-то удастся выйти, он может открыть двери и тогда всему персоналу не поздоровится. Это карантинные больные, безопасность в первую очередь. Если мы тоже заболеем, то больше некому будет заботиться о них.