Я удивлённо смотрел в затылок говорившей Лукреции и понимал, что буквально за миг она переместилась в сторону от меня. К тому же, я сам стоял на краю площадки, совсем не там, где был только что.
«Неужели… Эой?»
Но божок продолжал молчать, будто его здесь и нет вовсе, вот только слишком долго я варюсь в одном котле с этим нечто, чтобы ничего не понять. Они поговорили, как долго — неизвестно, как и то, к чему пришли. И уж вряд ли это предвещало что-то хорошее.
Всего лишь одна фраза и Лукреция упала. Это случилось довольно неожиданно, я поймал её только потому, что находился рядом и среагировал скорее инстинктивно. Аура божества так же пропала, но толпа продолжала стоять молча.
— Помогите ей! — крикнул я в ту сторону, где должна была находиться охрана. Точнее, там стояли несколько Жрецов, так же преклонивших колени. Один из мужчин, самый старший из них на вид, медленно поднялся и подошёл ко мне. Я опустил взгляд вниз и увидел, что у уголка рта девушки появилась капелька крови, так что сместил ей на бок, чтобы жидкость вытекла наружу.
— Её тело сильно повреждено, — услышал я тихий голос над ухом. Тот демон находился рядом и делал какие-то пасы руками над грудной клеткой девушки, что лежа на моих руках. — Позволите?
Я без вопросов передал тело мужчине и поднялся на ноги, так как почти сидел на полу. Жрец кивнул мне и унёс Лукрецию. В толпе начали появлятся перешёптывания.
— Вы всё слышали! — громко сказал я, пользуясь акустикой пещеры. — Кто пойдёт против меня, тот пойдёт против Праматери Тьмы!
Сомнительно было ожидать чего-то ещё, публика была ошарашена произошедшим. Насколько я знал, Жрецы узнавали обо мне только из предсказаний, уже давно из свиты Тьмы никто не являлся на зов.
Я обвёл взглядом толпу, не не увидел ничего, помимо смятения и благоговения. Никто не смотрел на меня с ненавистью. Открыв портал со спины, я шагнул в него, чтобы тут же оказаться в гостиной Убежища.
— Ты мне ничего сказать не хочешь? — спросил я у тишины, но Эой не собирался отвечать мне. Он упорно молчал, скрывая своё присутствие. Или же действительно надумал спать в такое время?
Теурий нервничал. После исчезновения прямо с церемонии Аветуса, ему пришлось самому отвечать на все вопросы аристократии, которые частично затрагивали его договор с Владимиром. Его сердце несколько раз сжималось от действия печати, а ведь требовалось держаться уверенно и не показывать слабости.
— Вы ведь знали всё это с самого начала, верно? — последним к королю подошёл Венедикт.
— Знал что?
— Что всё это правда, несмотря на абсурдность. Что Аветус следует напрямую воле богов, что это не простые слова, не обычная риторика.
— Если бы я этого не знал, то и не поддержал бы его, — хмыкнул король. — Что за странный вопрос?
— Только кто кого поддерживает, интересно, — улыбнулся инквизариус, внимательно смотря в глаза своему королю.
— Что ты имеешь ввиду? — нахмурился Теурий.
— Да так, ничего, лишь мысли вслух. Кажется, нам тоже пора, — Венедикт посмотрел в зал, где осталось не так много демонов, так как большая часть уже разошлась.
Несмотря на нелюбовь к публичным мероприятиям, на празднование собственного триумфа я не мог не прийти. К тому же, требовалось закрепить успех, чтобы уж точно никто больше на мои земли не полез.
Кассия была в восторге от приглашения на праздник, всё же, она редко появлялась в обществе, лордство не в счёт. Людей за равных она никогда не воспринимала, скорее, относилась как к собственности, довольно бережно. И играла роль локальной королевы. В Проклятых Землях же она не появлялась несколько месяцев.
Уж что жена и умела прекрасно, это одеваться закрыто, и в то же время вызывающе. Я собирался отправится в своей стандартной форме из устойчивого к повреждениям материала, но оказалось, что она подготовила для меня новый костюм, сочетающийся с её нарядом. Я взял пиджак в руки и подпалил кусочек подкладки — она тут же затянулась.
— Тебе нравится? — спросила жена, заметив мою улыбку.
— Ты, как всегда, очень предусмотрительна. И что бы я без тебя делал? — сложно было не улыбнуться ей, единственной, кто заботился обо мне и не жаловался на скверный характер. Мы проводили вместе не так много времени, но дважды в день обязательно кушали вместе. Я, она и Больдо, который говорил почти всё время. Создавалось иллюзорное впечатление, будто мы настоящая и обычная семья. Жена приняла ребёнка прохладно, старалась игнорировать, но ни во взгляде её, ни в интонации не проскакивало недовольства или ненависти. Она даже могла улыбнуться на его реплики, за что я был безмерно благодарен ей. Ведь она тоже хотела ребёнка…