— Я ещё раз спрашиваю: где находятся партизаны. Староста! — рявкнул он и вперёд вышел мужчина сорока лет на вид. Он был бледен как смерть. — Ты ответишь на мой вопрос?
Мужчина молчал, он боялся поднять глаз. Такое поведение раздражало офицера, он недовольно цокнул языком и староста упал к его ногам.
— Прошу вас, господин офицер! Умоляю вас! Я ничего не знаю!
— Не знаешь? Где тогда двое юношей из твоей деревни? А? Где они?
— Клянусь, я не знаю!
— Тогда я расскажу тебе, — офицер развернулся вполоборота и медленно отошёл, скрестив руки за спиной. — На днях на сборщиков налога напало несколько человек. Двое из них показались мне довольно знакомыми. Скажи, староста, ты их знаешь?
Один из солдат, что отличился несколькими минутами ранее, вышел из-за угла дома старосты, на площадке перед которым все мы находились. Он волочил по земле два трупа, что мы привезли с собой. Демон бросил свою ношу прямо перед носом мужчины и тот позеленел, прикрыв рот рукой и округлил глаза от ужаса.
Народ ахнул, начал перешептываться и спустя немного времени выбежала женщина, что упала на колени перед одним из трупов.
— Сыночек, мальчик мой, — только и сказала она, начав рыдать навзрыд и пытаться обнять труп.
— Мама, нет! — этот голос затмил собой всё. Девушка лет пятнадцати, или даже меньше. Она вышла на шаг из толпы и слезы отчаяния текли по её щекам. Она упала на колени и склонила голову.
Некоторые люди начали разбегаться, но их тут же нагоняли солдаты и убивали. Старший офицер начал торжественно и с удовольствием оглашать приговор:
— Согласно закону, вся родная деревня партизана подлежит разграблению!
Часть солдат только и ждали этих слов, они тут же отправились в деревню, часть продолжила стоять, как и я.
Офицер подошёл к девушке, что сидела на земле и схватил её за руку.
— А ты пойдешь со мной.
— Нет, господин! Нет! — какой-то селянин упал к ногам старшего офицера. — Не трогайте мою дочь! Пожалуйста, просто убейте её, не мучьте!
Демон лишь ухмыльнулся и выставил правую ногу вперёд, продолжая держать девушку.
— Лижи мне сапог, да аккуратнее! И тогда я подумаю.
Человек рыдал, но сделал требуемое. В какой-то момент демон пнул мужчину по лицу, выбив тому несколько зубов.
— Плохо, очень плохо! После этой ночи я не убью её. Знай, что это твоя вина.
Он приказал связать мужчину и оставить для последующей перепродажи как раба. Саму девушку он забрал с собой, выбив дверь в дом старосты. Только он пропал из виду, как несколько солдат приблизились к толпе селян, внимательно рассматривая каждого. Кого-то они убивали, кого-то выводили и связывали, некоторых девушек хватали за руки и уводили.
Я знал, что как самый неопытный могу претендовать только на добычу из домов, куда и направился. Но что я мог там найти? Не сказать, что деревня жила совсем бедно, но и не богато. Несколько медяков, пара серебряных из тайника. Ничего ценного. Я покрутил монеты в пальцах и услышал всхлип.
Замерев, я принюхался. Женщина. Определённо это был запах молодой человеческой женщины. Я перевернул стол, а за ним и ковёр — ничего. Но мои чувства не могли обманывать, она точно была подо мной.
Я содрал доски и увидел девушку около семнадцать лет на вид. Причём очень даже миловидную: понятно, отчего родители попытались её спрятать. Вокруг неё я увидел много псевдо антидемонических амулетов. Меня это рассмешило, а девчонка безуспешно попыталась убежать.
Я насиловал её несколько часов. Знал, что поживиться больше в этой деревне нечем, так что хотел удовлетворить плоть по максимуму.
Сначала она сопротивлялась, что весьма забавляло меня. После попытки ударить становились реже и реже, как и слезы высохли со временем.
Когда я закончил, она всё ещё была красива. Несколько синяков не считается, ведь я намеренно не портил её, желая оставить себе. Больше она не сопротивлялась, я подлечил её немного и приказал одеться.
Я отправил её домой, как свой первый трофей со службы. А потом благополучно забыл. Лишь через полгода я оказался дома в отпуске и мать напомнила мне о ней.
Девушка была такая же красивая. Но было в ней что-то ещё, что настораживало. Она не говорила, не плакала, даже когда её били. Она была никакая. Я намеревался поначалу вновь поиметь её, но не смог. В итоге я долго смотрел в её пустые глаза и не мог понять, что это за мерзкое чувство я испытывал, что раздражало. Нет, это не было чувством вины или стыдом за содеянное. Я же демон, черт побери! Лишь спустя много лет я понял, что это сожаление. Нет, не раскаяние, а сожаление. Впредь я решил жить так, чтобы потом не сожалеть. Увы, полностью избавиться от неприятного чувства мне не удалось, но принимать его стало проще. А девочку ту я убил, после чего мне стало заметно лучше.
Мне было около трехсот лет. Я покорил одну из провинций людей, что слишком активно докучали мне. Столица была в руинах, над которыми возвышался храм их богине.
— Простите, мой король, — сказал один из генералов. — Но на храме слишком мощные чары, мы не можем его разрушить.
— Оставьте это мне, своему королю, — сказал я и подошёл к закрытой парадной двери.
Генерал не врал, чары действительно были сильны даже для меня. Но никто не знал, что я смог заключить договор с элементалем земли. Она вылупились из яйца немногим более месяца назад. Сначала была довольно послушной, но потом начала своевольничать. Увы, очередной провал! Фамильяр не должен перечить хозяину. Но это была единственная выжившая особь, остальные погибли.
— Терри, деточка, — шёпотом позвал я и она появилась из воздуха передо мной, что дико удивило стоящих рядом подчинённых. Небольшое антропоморфное существо серого цвета в свободных брюках и тунике, она была не больше воробья. Я подал знак рукой, чтобы подчиненные не вмешивались. — Помоги папочке, открой эту дверь. И я отпущу тебя.
— Обещаешь? — она очень обрадовалась.
— Да, Терри, просто открой дверь.
Она прикоснулась к двери и одернула руку. Потом нахмурилась, посмотрела на меня и начала с силой биться в дверь, превратившись в сплошной сгусток энергии. Я видел, что Терри находилась на пределе сил, ведь она было ещё ребёнком. И этот ребячий максимализм сыграл с ней злую шутку: ценой собственной жизни она исполнила приказ. Я подхватил элементаля, что без сил падал на мраморный пол, когда по двери пошла трещина и она немного приоткрылась.
— Я свободна, папа? — очень тихо спросила она.
— Да, Терри. Ты свободна.
Она улыбнулась и рассеялась. Я почувствовал укол в области сердца: верный признак её смерти и последующего разрыва контракта.
Мои солдаты ворвались в храм и начали убивать всех, кто там был. Вскоре пол был покрыт тонким слоем крови, что хлюпала под ногами, когда я подходил к статуе Богини. Я замахнулся своей секирой, но был ослеплен сиянием, из-за чего пришлось сделать шаг назад.
— Не смей, исчадие Тьмы! — услышал я гордый и твёрдый голос из ожившей статуи.
— Надо же, сама Богиня явилась! — съязвил я. — Ты вовремя, женщина! Мы как раз только что убили всю твою паству.