-Стеция, - озабоченно сказал старик, ревнивым глазом косясь на эти представления. - У нас там, кажется, еще осталась немного синей краски?
-Кажется, осталось, - рассеянно отвечала девчонка, вертя головой во все стороны. Глаза ее радостно блестели.
-Так вот, надо бы перекрасить волосы Карпуше-лоботрясу. У него как раз подходящая шевелюра.
- Как же так, дедушка? - Стеция на мгновение отвлеклась от происходящего на улице.- Какой из Карпуши-то герой? Он же вылитый лоботряс?
-Ничего, внучка, перекрасим волосы, одежку побогаче подберем и вперед на сцену, - засмеялся дед и козлиным голосом пропел. - Был Карпуша лоботряс, а теперь герой у нас, так сказать...
Где-то в начале улицы вдруг поднялся шум, который побежал по толпе подобно волне. Наконец, шум достиг нас.
Толпа скандировала:
-Герой, Герой!
-Мы за тебя, мы все с тобой!
-Герой-синеволосый, осушит наши слезы!
-Дорогу Герою, дорогу!- уже совсем рядом закричал чей-то сорванный голос. Наша повозка взяла правее и остановилась.
Меня просто распирало от любопытства. Что же это за Герой такой от появления, которого кажется сошел с ума целый город? Рискуя вывалиться из повозки, я высунулся наружу.
Мимо нас прогромыхали два закованных в латы всадника в пурпурных плащах. Их лошади буквально раздвигали толпу своими могучими телами. Следом прошли музыканты с трубами и барабанами.
И тут я, наконец, увидел того, о ком так много слышал за последние дни. Того, кто “ростом длинь и волосом синь”. Того, кто “осушит наши слезы”. Того, кто должен спасти королевство от Черного герцога. Увидел и заорал от неожиданности, во всю мощь своего кошачьего горла, но мой удивленный крик потонул в реве толпы. Этим героем был... Васька!
Да-да, эти героем был мой синеволосый друг!
Где-то подсознательно я допускал такую возможность, но скорее в виде какого-то невероятного прикола, чем на полном серьезе.
Выглядел Васька несколько растерянным, если не сказать испуганным. Неуверенно восседая на черном скакуне, он плыл среди людской толпы в окружении четырех рыцарей, которые отгоняли от него наиболее рьяных горожан. А те вели себя как самые настоящие фанаты. Кричали уже хорошо знакомую мне речевку: “герой синеволосый осушит наши слезы”, бросали цветы под копыта Васькиного коня.
Эх, заснять бы все на мобилу да выложить в сеть. Вот был бы фурор. Почище его перекрашенных волос. Но увы, ни смартфона тебе, ни сети, ни сЕти. Отсталое Средневековье в непонятно какой стране... Спасибо, что хоть не к неандертальцам попали или каким-нибудь людоедам. Хотя еще, как говорится, не вечер.
Васька проплыл мимо нашей повозки. На моем синеволосом друге вместо джинсов и футболки был обшитый золотым позументом камзол с большими накладными карманами, а стоптанные кроссовки сменили башмаки с золотыми пряжками. Длинную шею скрывал, то ли платок, то ли жабо, такое пышное, что издали казалось, что Васька пролил себе на грудь взбитые сливки. Глаза широко раскрыты, руки судорожно вцепились в поводья.
Позабыв обо всем, я спрыгнул с повозки и устремился за другом вдогонку.
-Черныш, куда ты, глупы? Вернись? Тебя же затопчут! - напрасно кричала мне вслед Стеция.
“Хороший ты человек, Стеция и дедушка твой хороший, и если бы я на самом деле был котом, то я бы наверняка остался с вами навсегда. Но я же, в конце концов, не кот, пускай и люблю ловить солнечные зайчики... У меня есть цель, миссия, так сказать. И для меня в этот момент главное - не упустить из вида Ваську,”- так думал я, все дальше убегая от повозки бродячих артистов.
Когда я, наконец, остановился на углу какого-то дома, чтобы перевести дух, меня нагнал возмущенный Жорик:
-Ну, Вы и бегаете, господин кот... Вы уж, пожалуйста, меня больше не бросайте...Все равно же найду..
Шерсть на нем стояла дыбом, усы топорщились и дышал он при этом как паровоз.
-А можно мне опять того-этого? То есть верхом? А, господин кот? А то у меня лапки болят и сердце сейчас вот-вот из груди выскочит...
И не дожидаясь моего согласия, полез мне на спину, наглец. Все-таки подлый народ крысы: дай им палец, так они всю руку по локоть откусят. Но стряхивать его со спины я все же не стал: жалко стало беднягу - без меня его точно затопчут...
Чуть отдышавшись, я побежал дальше за процессией, лавируя между ног, копыт и колес. И все это с ежесекундным риском для жизни. Бедный Жорик вцепился мне в загривок, весь мокрый от ужаса.
-И когда это, наконец, закончиться, господин кот? Разве можно так рисковать своей жизнью? Не проще ли норкой, тайным ходиком? И не днем, а ночью?