В общем унизили, так унизили. Живодеры. Под конец, меня взяли на руки (спасибо, хоть не за шкирку!) и снова вернули, так сказать, в приличное общество.
За время моего мытья, принцесса и Васька переместились в более скромную по размерам залу, где был накрыт стол. На серебряных тарелках я заметил остатки пищи, в кубках недопитое вино, и душа моя снова наполнилась праведным гневом:
“Ага, пока надо мной там издевались, вы здесь кушать изволили?”
-Вот теперь, принцесса, Вы можете взять его, - с поклоном сказал Целомудрик.
“Тебя уж точно этого не прощу”,- подумал я. Мне почему-то очень захотелось написать Целомудрику на кровать. Осталось только найти ее и написать.
-Какой же ты стал хорошенький, пушистенький, - улыбнулась мне принцесса.- Вы не находите, сэр Герой.
-Да-да, так ему гораздо лучше, - поддакнул Васька.
“У-у дамский угодник, - подумал я, весь трясясь от негодования. - И тебе тоже на кровать написаю.”
Глава 33. Любимая кошка принцессы.
Впрочем, успокоился я быстро. У принцессы были нежные руки и к тому же приятно пахли земляникой с тонкой примесью валерианы.
Ах, валериана. Я никогда и подумать не мог, что так полюблю этот восхитительный, пьянящий запах.
Нежные пальчики Рогнеды, почесали мне за ушком, потерли переносицу, погладили по голове. Я даже заурчал от удовольствия. Надо отметить, что несмотря на хрупкость принцессы, грудь, к которой она меня прижимала, была, как говорится, что надо.
Я то и дело ловил на себе завистливые Васькины взгляды, который, наконец, не выдержал:
-Ваше высочество, Вы его особо не балуйте, а то он у меня кот суровый, к ласке не привык...
В этот момент, я почувствовал, что на меня, кроме Васьки и Целомудрика, смотрит кто-то еще. Смотрит изучающе и недобро. Этим кем-то оказалась светло-коричневая кошка с длинными черными ушами. Я даже не заметил, как она вошла.
Когда принцесса, наконец, опустила меня на пол, кошка сразу же проследовала к ней и как бы невзначай потерлась о ее ногу.
-А вот и Себастьяна. Ты где была, моя милая? Иди вот, познакомься с котиком сэра Героя.
Себастьяна смерила меня долгим взглядом. И в этом взгляде не было ничего хорошего. Глядя в ее ярко-голубые глаза, я почему-то вспомнил ту кошечку из таверны. Меж ними была пропасть. Та ласковая и добрая, эта - казалась порождением зла и коварства. Или быть может я все-таки ошибался?
Смерив меня взглядом, Себастьяна даже не сказала, прошипела:
-Учти, я - боевая кошка. Такой родилась. Мы всегда защищаем своих хозяев, до последнего вздоха. В моих жилах кровь бойцов. И если ты хоть мыслью, хоть взглядом посмеешь обидеть мою хозяйку, тебе несдобровать.
“Да уж, “хоть мыслью, хоть взглядом”. Прям второй Целомудрик... При таком раскладе трудно не обидеть”, - подумал я и, тут же испугавшись своих мыслей, глянул на Себастьяну.
Но она лишь презрительно фыркнула и пошла прочь, горделиво подняв свой тощий хвост.
-Смотрите, Сэр Герой: моя Себастьяна что-то сказала Вашему котику, - радостно сказала принцесса. - Мне хочется надеяться, что они все-таки подружатся...
- Ну, мой Генка, вообще, - компанейский кот... Так что подружатся вне всяких сомнений, - заверил ее Васька.
Но я почему-то не разделял его уверенности...
Глава 34. Хрустальный кубок
Меж тем, общение моего синеволосого друга и юной принцессы Рогнеды продолжалось. Их просто распирало от взаимного интереса.
Но более неформальному общению явно мешал Целомудрик. Он непреклонной колонной торчал рядом и зорко следил за соблюдением всех приличий. Глядя на его тяжелый взгляд и кривой меч на поясе, эти приличия хотелось соблюдать во что бы то ни стало. И мой бедный Васька старался изо всех сил.
-Скажите, Ваше высочество, а что это за инструмент? - спросил он, указывая на висевшую на стене банджорину. В отличие от старенькой ободранной банджорины дедушки Якоба, она была сделана из какого-то красного дерева и вся изукрашена золотым орнаментом.
-Это?! Да это же банджорина! Самый популярный у нас инструмент... У вас, в вашей стране разве нет ничего подобного?
-Есть...конечно, там гитара, например, или балалайка...
-Бала... лайка.. Интересное название, мне бы хотелось услышать, как она звучит... А Вы, сэр Василий, хотите услышать, как звучит наша банджорина?
- К-конечно, - тут же энергично закивал мой друг.
Со стороны он смотрелся таким дураком. То краснел, то бледнел, то вдруг начинал заикаться. Хотя последнего раньше за ним никогда не наблюдалось.