-Я их под себя для тепла и мягкости подкладывал. Но для такого дела, как говорится, отдаю без всякого сожаления.
Васька с сомнением посмотрел на мешок, на рукавицы.
-Ты, парень, не смотри, что неказистые. Главное, что теплые. Ты их на ноги то надень, а сверху веревочками перехвати. Все лучше чем босиком-то по холоду топать.
Васька взял мешок, зачем-то понюхал, брезгливо сморщился, но все-таки одел. Потянулся за рукавицами. Повертел их в руках, тоже одел.
-Вот тебе и поясочек, - подмигнул мужичок, протягивая ему уже разрезанную на три части веревку: одну для мешка, две другие для рукавичек…
Да, видок у Васьки получился, что надо. Фурор в школе ему точно был бы обеспечен. Почище синих волос… Еще вчера любимый всеми герой в дорогом камзоле с карманАми, сегодня он вдруг оказался непонятно кем, в мешке из под лука, с прилипшей к голове соломой, в драных рукавичках на босу ногу.
Как говорится, сик транзит глория мунди.
Да что там Васька, все королевство Семи Мечей оказалось вдруг на грани катастрофы.
И лишь только я, Геннадий Скороходов, мог похвастаться завидной жизненной стабильностью: как был подозрительным черным котом с желтыми плутовскими глазами, так котом и остался. Даже цвет глаз не сменил… Эх.
Но Ваське, кажется, было уже наплевать на свой вид. Сейчас все его мысли занимала предстоящая свадьба Рогнеды...
Глава 5. В городе Семи Мечей.
Вот и город - точно такой же как на картине, только весь усыпанный белым снегом, как пирог сахарной пудрой.
Но чем ближе мы подъезжали к городу, тем тревожнее становилось на душе. Все городские предместья были забиты войсками. И судя по флагам - войсками Черного герцога.
Самое страшное началось, когда мы переехали горбатый мост. Вдоль дороги стояли виселицы, правда, пустые, а у самых ворот на длинной пике торчала чья-то отрубленная голова.
Я с ужасом узнал голову сэра Амелета. Глаза у него были закрыты. На почерневших губах застыла мучительная улыбка.
У Васьки челюсть так и отвисла, а глаза стали чуть ли не в пол-лица.
-Ты точно из города-то, парень? - покосился на него мужичок. - Смотришь, как в первый раз видишь. Голова этого бедолаги почитай уже как месяц здесь стоит. По личному приказу Черного герцога. Других казненных уже давно убрали.
Но Васька не ответил. В глазах его блестели слезы.
Да и мне, признаться, стало не по себе.
Значит, наши не победили. Значит, Черный герцог все-таки взял город. И Васькин кошмар стал явью. О том, что будет с принцессой даже и подумать было страшно.
Людей у ворот было мало. Несколько повозок, да пара бедно одетых пешеходов. Не то, что в мой первый визит с дедушкой Якобом и Стецией.
Первое, что бросилось в глаза - большой флаг Черного герцога над аркой: черная пробитая стрелой лилия на сером фоне. А на страже вместо добродушного бородача с алебардой теперь стоял... птицелицый с компанией своих головорезов. Они по-хозяйски осматривали въезжающих, забирая все, что приходилось им по нраву.
Мое сердце при виде новых стражников сразу же ушло в пятки, и я на всякий случай потеснее прижался к другу. Мне сразу вспомнилась та жуткая погоня и меч, разрубающий тент рядом со Стецией.
-Что везете? - спросил птицелицый возницу, бегло скользнув взглядом по нам с Васькой.
-Дрова на продажу…
-Вижу, что дрова. А что еще?
-Ничего кроме дров, господин стражник.
-А если поискать?
-Ищите, мне скрывать нечего.
-Так, жертвуй немного дров городской страже на обогрев, - приказал птицелицый.
Мужичок стал торопливо сгружать около сторожевой будки звонкие от мороза полешки, то и дело вопросительно поглядывая на птицелицего.
-Давай, давай, сгружай, - каждый раз отвечал тот, и лишь когда количество дров на санях уменьшилась почти на треть, он благосклонно махнул рукой, мол хватит.
- Всё, проезжай…
Возница чуть не плакал, когда забирался на сани и брал в руки возжи.
-Да чтоб вам пусто было, разбойники… Что ж теперь продавать-то? - сказал он в сердцах, когда мы уже отъехали на порядочное расстояние от ворот. - При короле и принцессе стражники никогда дрова не брали, а эти, нелюди, ничем не гнушаются. Эх, еще на обратном пути плату за выезд тоже потребуют...
Нам было жалко мужичка, но по сравнении с тем, что творилось сейчас в городе, его беда, вообще, разве могла считаться бедой?
После ворот мы с ним расстались.
-Спасибо, тебе, добрый человек, - сказал Васька, спрыгивая с саней и протягивая за мной руки.