- Один меч как капля дождя, упадет и разлетится, а когда их много победа родиться!
Высказавшись Кречет-Путин, принялся резать спящих. С одной стороны это было не по рыцарски, но с другой - победа стоит чести! Честь понятие относительное и должна применяться в первую очередь в отношении своих солдат!
В первую очередь прикончи тех, кто одет побогаче, командиров. Мечи, как правило, было сложены в отдельную кучу.
Впрочем, муки совести были не долгими, рабы тоже начали резню и вследствие этого поднялась тревога. Когда на тебя нападают ночью, паника неизбежна, тем более, если облачно, стоит пасмурная погода. Рабы все полуголые и легко различают друг друга, а воины сталкиваются лбами, часто рубятся между собой. А кое-кто кричит:
- Спасайтесь!
- Караул! Атакуют демоны!
В условиях паники как никогда важна роль командира. Попаданец Кречет-Путин знает это, и устремился к самому главному шатру.
Этримон еще полупьяный с трудом продрал глаза. Вообще кто пьет перед боем - похмеляется в преисподней.
- Что случилось! Почему молчат трубы! - Орал он.
- Трубы молчат, потому что поют клинки - сталь крепче меди! - Крикнул Попаданец-полковник-президент. Он прыгнул на Этримона. Темник, конечно, умело владел клинком, но еще не вполне собрался, а мышцы Кречета-Путина прекрасно разогреты. Он провел бешеную тройку, его закрашенный хной клинок был едва различим в темноте. Голова незадачливого вельможи отлетела.
Юноша-президент ударом ноги свалил бросившегося на него тысячника. Другого командира снял плевком из трубки.
- Что не проснулись!
Снова четкий удар меча, пронзенный враг падает! Два тысячника пробуют зайти ему с тыла, но натыкаются на танцовщицу. Та визжит, отбрыкивается. Попаданец-полковник не упускает момента, он срубает одного, приканчивает другого. Ну, а войско без командиров, как стадо овец без пастуха, один волк если не съест, то напугает!
Теперь восставшие рабы, многие вооруженные дубиной, или в лучшем случае рогатиной, окрылились. Весьма эффективной была тактика впятером кидаться на одного. Так проще было свалить и затоптать.
- Не давайте им уйти! Подсекайте ноги! - Кричал через усилитель голоса Попаданец-полковник-президент. А девушки-рабыни блестели, голыми, потными, мускулистыми, и очень соблазнительными телами.
Виктория типичная русская баба-богатырь рубилась вместе со всеми. Как играли мускулы этой дивы. Недаром многие считают разъяренная женщина страшнее демона. Вот и она перерубила пополам одного из воинов, а ее клинок по инерции разрезал горло стоящему за ним офицеру. Сотники пытались навести подобие порядка, но быстро гибли. Кроме того, в султанате делали все для того, что солдат забыл, что такое инициатива. Повстанцы в свою очередь довольно ловко оттеснили войска султаната от тараканьих улиток.
- Не дайте им сесть на седло.
Эльвира добавила:
- Огонь, сыпьте гуще, приструните скакунов.
Это помогло, тараканьи улитки врывались в ряды и сеяли дополнительную панику. В результате, не зная, что делать многие бойцы бросились бежать. Но именно это Попаданец-полковник-президент и рабы ждали. Схватка переросла в истребление и преследование.
Юноша-президент прищурил правый глаз, метнул три кинжала.
- Не дадим им уйти!
Бегство скорее глупость, чем трусость! Ведь больше всего солдат гибнет не в схватке, а во время преследования!
Хук как очень быстрый мальчик, вскочил на шею одному из офицеров, и поскакал на нем:
- Быстрее таракан!
Кинжал служил вместо шпор, а бедолага даже не пытался скинуть.
Попаданец-полковник-президент, заметив, это крикнул:
- Война похожа на игру в домино, только битые костяшки уже не собрать - земля держит!
- Ничего мои кости молодые, крепкие! - Мальчик соскочил, рубанул по шее. После чего он, даже прибавил ходу.
Попаданец Кречет-Путин споткнулся об труп, валялось несколько тел, но не упал, а перепрыгнул через них. Потом рубанул мечами. Боевой дух сражавшихся против них войск, испарился, и теперь воин превратился в палача. Даже появилось отвращение к крови. Попаданец-полковник закричал:
- Во имя чести! Кто бросит оружие - будет жить! Сдавайтесь воины султаната.
Нашлись те, кто послушался приказа, но многие в отчаянии продолжали утекать, а некоторые падали на колени.