Веселый голос Рагелли довольно громко звучал из коротковолнового коммуникатора.
— Так это ты, Каген! Ты вовремя подал сигнал. Мои сенсоры начали улавливать постороннее присутствие, еще немного, и я расстрелял бы тебя из акустика.
— Мой шлем вышел из строя, а с ним и сенсоры, — ответил Каген. — Довольно трудно оценить расстояние. Длинноволновый коммуникатор тоже не работает, и…
— Начальство интересовалось, что с тобой случилось, — перебил его Рагелли. — Они даже слегка струхнули. Но я знал, что ты рано или поздно объявишься.
— Естественно. Они повредили мои ракеты, так что на дорогу назад ушло некоторое время. Но я уже рядом.
Каген выбрался из кратера и встал так, чтобы его смог разглядеть часовой, двигавшийся очень медленно и осторожно. Появившийся Рагелли, чья фигура четко выделялась на фоне заграждения, так же медленно поднял серебристо-серую руку в приветствии. Он был полностью экипирован в дюраллоевый боевой скафандр, рядом с которым снаряжение Кагена казалось сделанным из папиросной бумаги, к тому же его окружало облако излучения защитных экранов.
Каген помахал ему в ответ и длинными, уверенными шагами начал сокращать расстояние между ними. Его остановил барьер у подножия батареи Рагелли.
— Вид у тебя довольно потрепанный, — заявил Рагелли, разглядывая его из-за пластоидного визора, в который были вмонтированы дополнительные сенсорные устройства. — Это легкое обмундирование ни капельки не защищает. Тебя пристрелит любой паренек с детской пугалкой в руках.
— Зато мне легко передвигаться. В своем обезьяньем костюмчике ты легко отразишь любое нападение штурмового отряда, но хотел бы я на тебя посмотреть, если бы пришлось пойти в наступление, приятель. А оборона не выигрывает войн.
— Твоя правда.
Рагелли нажал на кнопку на панели управления, часть барьера отключилась, и Каген быстро прошел внутрь. В следующее мгновение барьер снова был на месте.
Каген направился к бараку, где размещалось его отделение. Дверь автоматически скользнула в сторону, и он поспешно переступил порог. Как хорошо снова вернуться домой и почувствовать нормальный вес! В бараках искусственным образом поддерживалась нормальная гравитация Веллингтона, в два раза превосходившая земную. Стоило это дорого, но военное начальство постоянно твердило, что удобства солдат превыше всего.
Каген снял обмундирование в помещении для дежурных экипажей и бросил в контейнер для обработки. Затем направился в свою крошечную комнату, где с наслаждением растянулся на койке. Спустя несколько минут он перевернулся на живот и достал из металлического ящичка в изголовье зеленоватую капсулу. Он быстро ее проглотил и, дожидаясь, когда она начнет действовать, уткнулся лицом в подушку. Правила запрещали синтестимы между приемами пищи, но никто особенно не следил за их соблюдением. Как и большинство десантников, Каген практически постоянно глотал их, чтобы сохранять скорость реакций и выносливость.
Его глубокий сон прервал коммуникатор, установленный на стене над койкой.
— Каген.
Он сразу проснулся и резко сел.
— Слушаю.
— Немедленно явитесь к майору Грейди.
Что ж, начальство быстро отреагировало на его просьбу. Он быстро надел свободный рабочий комбинезон и едва ли не бегом устремился по коридору.
Штаб находился в самом центре базы: ярко освещенное трехэтажное здание, закрытое сверху защитным полем и окруженное часовыми в боевом снаряжении. Один из них узнал Кагена, и его без промедления пропустили внутрь.
Сразу за дверью он остановился, чтобы сканеры смогли проверить наличие у него оружия. Десантникам, разумеется, не разрешалось являться вооруженными к высшим офицерам. Если бы у него имелся акустический пистолет, во всем здании тут же сработала бы сигнализация, а фиксирующие лучи из проекторов, скрытых в стенах и на потолке, мгновенно захватили бы его в надежные тиски.
Каген благополучно прошел проверку и зашагал дальше по длинному коридору в сторону кабинета майора. Он проделал примерно треть пути, когда его запястье жестко обхватила первая пара лучей. Оставалось только тихо выругаться и побороть импульсивное желание высвободиться. Он терпеть не мог беспомощности, на которую обрекали фиксирующие лучи, но таковы были правила, если ты хотел поговорить с кем-нибудь из высших офицеров.
Дверь кабинета открылась, Каген вошел внутрь, и сразу несколько лучей полностью лишили его способности двигаться. Он замер по стойке «смирно», хотя все его мышцы отчаянно протестовали.
Майор Карл Грейди сидел и что-то писал за заваленным бумагами столом, который стоял недалеко от двери. Около его локтя высилась огромная стопка бумаг, придавленных старым лазерным пистолетом, который выполнял роль пресс-папье.