Кэтрин зарыдала, прижав кулаки к лицу.
Тайлер, наконец, нашел сигареты. Его зажигалка щелкнула, заставив меня вздрогнуть. Поднявс пола футболку, он направился в спальню, на ходу бросая Кэт:
— Не забудь закрыть за собой дверь.
Мне было нестерпимо жаль Кэтрин не только потому, что она впала в настоящую истерику и задыхалась от душивших ее слез, но и потому, что она, похоже, любила Тайлера, а он ее нет.
Он, вообще, никого не любил.
— Чего ты смотришь? — вдруг бросила Кэтрин, едва справляясь с дыханием. — Думаешь, с тобой все будет по-другому? Тайлер Шоу — это воронка смерча. Она уничтожает все на своем пути. Если ты хоть что-то соображаешь, уноси отсюда ноги, девочка.
Пошатываясь, Кэтрин пошла к выходу. Она положила на тумбочку ключи, прощаясь навсегда со всем, что было связано с Шоу, даже с воспоминаниями, пожалуй.
Раздался хлопок дверью, а затем в квартире Тайлера воцарилась гнетущая, тяжелая тишина.
Я медленно натянула футболку, застегнула джинсы и взглянула на себя в зеркало. Лицо еще пылает, а глаза на мокром месте.
И чем теперь заняться?
Я встала посреди комнаты, покусывая губы, пока не услышала:
— Ты можешь уйти, Кесс, если хочешь… — и Тайлер появился в дверном проеме, облокотился о косяк плечом. — Я планирую надраться в стельку.
В спущенных джинсах, взъерошенный и с сигаретой в зубах, он выглядел притягательно. Однако от его холодного взгляда хотелось бежать прочь.
— Алкоголь убивает клетки мозга, — протянула я. — Восемь тысяч клеток от ста миллилитров, старик. Алкоголь держится в тканях мозга около двух недель…
— Хреново, Кесс.
— Легко же ты сдался…
— Почему нет? — и он взглянул на меня совершенно бесстрастно. — Я же супермен, черт возьми. Или что ты там говорила про героя, м? Ты не задумывалась о том, что у нас могут быть разные истории, детка?
— Определенно, — сообщила ему. — Просто ты алкоголик, а я умственно отсталая.
— Обиделась? — хмыкнул он. — Я действительно так говорил, Кессиди. Если уж начистоту.
— Понятно, — и мне захотелось разрыдаться, но я лишь пожала плечами. — Люди видят в нас то, что хотят. На том фото… в журнале, я была моделью, Тайлер. А в моих глазах ты иногда выглядишь героем. Но нам не изменить свою жизнь, верно? Ты в это веришь? В то, что мы ничего не в силах изменить в своей истории: ни начало, ни конец?
Тайлер стиснул зубы.
— Что ты от меня хочешь, Кесс?
— Не знаю… Может, я хочу верить в то, что историю можно изменить?
— Ничего уже не изменится, Кессиди, — отозвался Тайлер раздраженно. — Неужели ты не понимаешь? Пара фоток… черт, ты думаешь, что станешь топ-моделью? В масштабах Брайвера, малышка.
— А если стану, Тайлер?
— Я буду первым, кто придет за автографом.
И он поставил на стол бутылку, достал стакан.
Я наблюдала за этим молча. Но мне было больно… очень больно.
— Ты не веришь в себя, — констатировала тихо. — Ты не хочешь верить.
— А ты веришь? — рассердился он. — Во что, девочка? В то, что будешь ходить по подиуму и твои фото будут красоваться на автобусах и афишах? Очнись, Кесс! Все, что можно выжать из такой, как ты — это несколько приличных фотоссесий для эмейских журналов. Все.
— Вот оно что, — пришлось закусить губу, чтобы не начать плакать. — А ты? Из тебя тоже не получится ничего путного.
— Я — это другое дело, Кесс.
— Ты пьешь из-за чувства вины, приятель. Это, мне кажется, излечимо.
— Я пью… твою мать, Белис, — взорвался он. — Думаешь все из-за Стена? Мне жаль, что он умер! Мне очень-очень жаль, Кессиди, но дело не в нем. Просто до всего этого, я не осознавал, какой я кусок дерьма! И мне сложно с этим жить, вот и все. Ясно тебе, детка? Ты удовлетворена?
— Нет.
— На твоем месте, я бы вернулся домой.
— Нет, — снова сказала я. — Теперь это невозможно. Я не вернусь домой и в “Мей-шир”. И в лодочный магазин. И да… я больна, и мне иногда кажется, что и тебя я тоже выдумала, но одно я знаю точно: историю можно изменить.
Мне оставалось только собрать сумку.
Наверно, здесь должен быть конец истории Кесс Белис и Тайлера Шоу, ведь больше не должно произойти ничего интересного. Господин Шоу, вероятно, так и не сможет простить себе смерть лучшего друга или какой-то другой ошибки — поди разбери, от чего он убивается — а странная девушка Кесс вернется к морю, чтобы собирать там ракушки и камешки, считать звезды и сочинять новые истории.
Логично.
Мир не узнает ничего нового.
Но ведь мы для чего-то рождаемся и зачем-то умираем.