– Что будет, если твой план не сработает? – осведомился монах.
– Тогда я заберу его домой к Кэтти-бри и остальным, если сумею, – мрачно ответила она. – А если не сумею, то доставлю домой его тело, чтобы друзья смогли должным образом оплакать его смерть.
– А вдруг ты не сможешь с ним справиться? Что, мне придется разбираться с обезумевшим Дзиртом До’Урденом, который начнет громить монастырь Желтой Розы?
Ивоннель лишь рассмеялась; очевидно, эта мысль показалась ей абсурдной.
– Хорошо, но как насчет второй части твоего спектакля? – продолжал Кейн. – План, который ты придумала, жрица Ллос, предполагает предательство, а предательство по отношению к такому существу чаще всего приводит к смерти. Или хуже.
– Ведь я попросила о помощи тебя, – напомнила ему Ивоннель. – Ты действительно настолько велик, как рассказывают?
Магистр Кейн кивнул.
– Дзирта скоро попросят покинуть это место, – добавил он.
– Я буду ждать его за полями, которые окружают ваш монастырь, – объявила дроу.
Ивоннель покинула комнату через ту же боковую дверь. За ней пристально наблюдали, пока она шла через коридоры и просторные залы монастыря Желтой Розы, но братья и сестры вели себя учтиво и не приближались к ней, за исключением того момента, когда понадобилось открыть ей входную дверь и убедиться, что она идет в правильном направлении.
Очутившись за стенами монастыря, Ивоннель пересекла широкое поле и спустилась по склону горы в лес, где оставила Энтрери и дракона, на спине которого они прилетели из Лускана.
Она нашла Энтрери в одиночестве.
– Где Тазмикелла?
– У них с сестрой есть поместье неподалеку от Хелгабала, – объяснил Энтрери. – Покидая дом, они скрыли его от взглядов посторонних, наставили вокруг ловушек и всяких защитных заклинаний, но, очевидно, наша подруга захотела проверить, на месте ли ее сокровища. Она же, как-никак, дракон.
– Сестры так охотно согласились отвезти нас в эту страну; я сразу догадалась, что у них здесь какие-то свои дела, – улыбнулась Ивоннель. – Возможно, так будет лучше; ни к чему ей здесь присутствовать, когда появится Дзирт.
– Значит, Кейн согласился?
– Он больше ничем не может помочь Дзирту, – вздохнула Ивоннель. – Он понимает, что потерпел поражение, что он бессилен.
Энтрери помрачнел.
– Благодаря его стараниям Дзирт все же обрел некое подобие душевного покоя, – продолжала Ивоннель, чтобы смягчить удар, – а это уже немало. Но, как я объясняла тебе, болезнь Дзирта нельзя исцелить одним лишь усилием воли. Он ранен, и эта рана реальна; она не может затянуться сама, если больной не доверится целителю настолько, что позволит ему заглянуть в свои мысли.
Артемис Энтрери прекрасно понимал свою роль в плане – именно ему предстояло довести Дзирта до такого состояния. Он нахмурился и кивнул в знак согласия, и руки его машинально потянулись к эфесам клинков.
– Вскоре я должна связаться с Киммуриэлем, – сообщила Ивоннель. – Надеюсь, мне это удастся.
Энтрери снова кивнул, затем прищурился, как будто вспомнил что-то:
– Есть еще одна вещь.
Ивоннель не слишком обрадовалась новостям об осложнениях и дала это понять, состроив недовольную гримасу. Но Энтрери это не смутило.
– Что-то неладное творится в Дамаре, так сказала мне Тазмикелла, – объяснил ассасин.
– Что именно? И каким образом это касается нас?
Энтрери пожал плечами.
– Она сказала лишь, что видела нечто такое, чего мы не можем видеть, и что сверхъестественное зрение дракона позволило ей различить признаки тревожных событий. Она пообещала рассказать больше, когда вернется из Хелгабала.
Ивоннель не стала развивать эту тему, потому что в тот момент события в Дамаре не интересовали ее; она решила, что беспокойство Тазмикеллы по поводу какого-то жалкого людского королевства преувеличено. Она лишь кивнула, показав Энтрери, что приняла к сведению его сообщение.
– И что, мы будем просто сидеть и ждать здесь? – полюбопытствовал Энтрери.
Ивоннель подошла к границе рощи, взглянула на склон холма и главный вход в монастырь Желтой Розы.
– Я думаю, он скоро выйдет, – сказала она. – Ты помнишь, что делать?
– Помню.
– Дзирт не должен догадаться о моем присутствии. Понимаешь?
Энтрери недовольно фыркнул, и Ивоннель резко обернулась к нему.
– Ты не понимаешь, что идешь по лезвию меча, – объявила она. – Вполне может случиться так, что сегодня ты умрешь.