Дзирт покачал головой.
– Не можешь догадаться, зачем я пришел сюда? – угрюмо спросил Энтрери. – И почему именно я? Почему в этом облике, в облике этого человека, твоего старого врага?
Дзирт поморщился.
– А кого еще ты ожидал встретить в качестве воплощения своего кошмара? – произнес Энтрери, якобы открывая свои карты.
Дзирт, захваченный врасплох, отпрянул.
Энтрери вытащил из ножен Коготь Шарона; луч солнца сверкнул на алом клинке и заставил его засиять с удвоенной силой. Затем он выхватил свой знаменитый кинжал, несколько раз подбросил его в воздухе и поймал, так что драгоценные камни, украшавшие рукоять, заискрились.
– Что ты можешь знать о моем кошмаре?! – заорал Дзирт, пытаясь взять себя в руки.
– Все это иллюзия, так, по-твоему? – Энтрери изобразил зловещую ухмылку. – Сложный, хитроумный обман, предназначенный для того, чтобы тебя уничтожить? А может быть, ты всего лишь высокомерный, эгоистичный болван, возомнивший себя центром вселенной?
Он шагнул вперед, и Дзирт попятился.
– Я твой кошмар, Дзирт До’Урден, – объявил Энтрери. – И если тот масштабный обман действительно существует, настал час, когда он уничтожит тебя.
– Но зачем? – Дзирт отступил еще на шаг назад. – Зачем все это? Зачем такая правдоподобная иллюзия?
Энтрери ухмыльнулся злобно, будто самый настоящий демон, и произнес:
– Тем приятнее будет моя победа.
Дзирт пошатнулся, словно его ударили, потому что эти слова тоже хранились в его воспоминаниях об Артемисе Энтрери.
– Доставай клинки, Дзирт До’Урден, чтобы мы смогли продолжить поединок, начатый в канализации Калимпорта, – язвительно бросил ассасин. – По крайней мере в тот далекий день ты считал, что это начало, верно? Хотя мы оба знали, что все началось гораздо раньше, потому что мое искусство было насмешкой над твоими принципами, а твое существование – насмешкой над моей напрасно прожитой жизнью. Такова была причина нашего соперничества, помнишь?
– Это было очень давно и очень далеко отсюда…
– По-моему, не так уж и далеко. Берись за оружие.
Дзирт не шевельнулся.
– Берись за оружие, чтобы наконец выяснить истину, – настаивал Энтрери.
– Я знаю истину.
– Защищайся, или я убью тебя на месте. – Энтрери говорил совершенно серьезно.
Дзирт мотнул головой – он хотел, чтобы все это поскорее закончилось. Вместо того чтобы схватиться за мечи, он просто развел руки в стороны, словно приглашая ассасина вонзить в него клинки.
– Сражайся за своих друзей, если не хочешь сражаться за себя! – потребовал Энтрери.
– Мои друзья давно мертвы.
– Сражайся, или я буду подвергать их пыткам целую вечность! – заорал Энтрери, и в голосе его наконец прозвучали нотки отчаяния. Он вдруг испугался, решил, что не смог правдоподобно сыграть роль, сказал не те слова, утратил контроль над ситуацией.
– Если ты та, за кого я тебя принимаю, тогда ты в любом случае будешь пытать их, – ответил Дзирт с выражением покорности судьбе.
Энтрери взял себя в руки и снова скривил губы в дьявольской ухмылке.
– Но теперь это доставит мне больше удовольствия.
Дзирт стиснул зубы и расправил плечи.
– Трус, – бросил Энтрери.
– Значит, убей меня.
– Итак, в конце концов Дзирт До’Урден оказался слабаком, – с презрением процедил Энтрери. – Ты считаешь себя смелым – ведь ты готов умереть, – но ты принимаешь смерть лишь потому, что боишься. Ты поддался страху. Да, Дзирт До’Урден – трус.
– Как тебе будет угодно.
– Это не мое личное мнение, это правда, – поправил его Энтрери. – Если я сейчас зарублю тебя, ты умрешь без твердой уверенности в том, что реальность ужасна, с крошечной искоркой надежды на лучшее; таким образом твой затуманенный рассудок сможет отказаться от прежних умозаключений. Ты не принимаешь свою судьбу, не смотришь ей в лицо. Нет, ты просто сдаешься, опускаешь руки.
С этими словами он небрежно ткнул перед собой Когтем Шарона, остановился в последний момент, но затем совершил молниеносный выпад кинжалом и задел щеку Дзирта. Выступила кровь, но рана на первый взгляд не была серьезной.
Потрясенный Дзирт буквально вытаращил глаза, и Энтрери понял: он почувствовал укус кошмарного кинжала, страх абсолютного небытия, страх перед оружием, которое отнимало у жертвы жизненную энергию и саму душу.
Несмотря на черное отчаяние, несмотря на беспомощность и бессилие, которые почти одолели Дзирта До’Урдена, несмотря на то что Чума Бездны лишила его способности рассуждать здраво, в этот момент предчувствие конца и страх полного исчезновения заставили его очнуться.