Дзирт, прицелившись, развернулся вслед за ним. Он мог застрелить человека, несмотря на темноту, осыпать его дождем стрел, от которых нельзя было скрыться, которые нельзя было отклонить в сторону.
Но он не сделал этого. Нечто – возможно, воспоминания о прошлых похожих поединках, а может быть, его собственный кодекс чести – помешало ему отпустить тетиву. Он «сложил» лук обратно в пряжку пояса и вытащил клинки.
Дзирт подумал, что стоило бы вызвать Гвенвивар, но затем отбросил и эту мысль.
Он одолеет врага один, без помощников и магических трюков.
Вернувшись в сферу тьмы, Дзирт невольно спросил себя, почему он так цепляется за это решение. В конце концов, перед ним вовсе не Энтрери, а порождение ада, демон, которого отправили сюда для того, чтобы сокрушить его тело и сломить его дух. Может быть, он обязан воспользоваться любым преимуществом, чтобы убить эту тварь, как убил недавно Тиаго Бэнра?
Но мысль эта была мимолетной, и противники вернулись к привычному для них ритуалу: мечи и кинжал вращались, мелькали. Когда Дзирт не успел парировать очередной выпад и едва избежал серьезной раны, он услышал негромкий возглас Энтрери и, воспользовавшись тем, что противник отвлекся, ткнул в него Ледяной Смертью.
Однако клинок его столкнулся с дьявольским кинжалом, и противник резким движением отвел оружие дроу в сторону. Очевидно, Энтрери осознал, что, нарушив молчание, совершил ошибку. «Если, конечно, это была ошибка, а не хитрость», – подумал Дзирт. И поэтому дроу бросился вперед, навстречу врагу, и атаковал с удвоенной силой.
Они столкнулись, вывалились из сферы тьмы, покатились по земле и вскочили на ноги в нескольких шагах друг от друга. Оба были теперь покрыты многочисленными ранами и царапинами.
Дзирт вспомнил о снотворном, которое впрыскивал в раны Видринат: может быть, теперь движения его противника замедлятся?
Он также вспомнил предание о том, что Коготь Шарона оставляет незаживающие раны, и подумал: «А может быть, я сам уже покойник?»
– Его следует исцелить, чтобы он встретил свою смерть в здравом рассудке, – объяснила Ивоннель Йиккардарии. – Кроме того, в результате дети Ллос наконец узнают, как справиться с безумием, порожденным Бездной.
– Слишком много хлопот ради простого мужчины, – заметила прислужница богини, принявшая облик прекрасной женщины-дроу.
– Это не простой мужчина, – напомнила ей Ивоннель, – но тот, кого Ллос выбрала, чтобы подвергнуть особенным пыткам.
– Значит, убей его возлюбленную и друзей у него на глазах, – предложила йоклол. – Мучай, пытай их. Сломаешь их, сломаешь и его. А потом преврати его в драука. Подходящий конец для Дзирта До’Урдена, разве не так?
– Он не поверит в это – он не верит. Ни во что окружающее не верит, – повторила Ивоннель. – Болезнь, порожденная Бездной, притупила его чувствительность к подобным жестокостям. Я могу убить его друзей у него на глазах, подвергнуть их самой мучительной казни, но он усомнится в реальности происходящего, и его боль не будет искренней. Поэтому позволь нам исцелить его – позволь мне это.
Йиккардария с подозрением посмотрела на девушку.
– Несмотря на то, что я, ты и, разумеется, Госпожа Ллос потратили слишком много времени и усилий на это незначительное насекомое, я останусь рядом с тобой, пока ты не закончишь свою работу, а Дзирт До’Урден не будет полностью и окончательно уничтожен, – заявила она.
– Конечно, прислужница, – с поклоном ответила Ивоннель.
Вдруг Йиккардария с изумленным видом огляделась по сторонам; казалось, ее что-то встревожило.
– Киммуриэль Облодра, – объяснила Ивоннель, потому что также почувствовала странные флюиды. – Он собирается при помощи своей магии прийти на мой зов.
– Еще один еретик! – с упреком произнесла прислужница богини.
Ивоннель подняла руку, чтобы остановить йоклол, и изобразила недовольство.
– Он слуга Джарлакса. Неужели нам следует покарать и его тоже? Желает ли этого Госпожа Ллос? Вспомни, ведь именно совместные усилия Киммуриэля и «улья» иллитидов помогли защитить Мензоберранзан от Демогоргона. Я уверена, что он в какой-то мере заслужил снисхождение Ллос.
Фигура Йиккардарии стала прозрачной.
– Я узнаю об этом у богини, – пообещала она, исчезая, и едва она успела растаять в воздухе, как на поляне появился Киммуриэль.
– Опять эти двое, – фыркнул псионик, глядя мимо Ивоннель на сражающихся. – Я уже слышал и видел это множество раз. Давай покончим с этим, если ты не против.
– Совершенно не против, – заверила его Ивоннель, – как только Дзирт будет готов к встрече с нами.