– Замолчи! – воскликнул Дзирт и шагнул вперед, чтобы покончить со всем этим, покончить с Артемисом Энтрери.
А Артемис Энтрери выпрямился, закрыл глаза и расставил в стороны руки, словно приглашая противника нанести смертельный удар.
Но в следующую секунду зазвенели брошенные клинки, и Дзирт, терзаемый мучительной болью, рухнул на землю. Да, он в буквальном смысле испытывал жестокие муки, физические и душевные. Он был уверен, совершенно уверен в том, что все вокруг него – сплошная ложь, чудовищная ложь, предназначенная для того, чтобы полностью уничтожить его, и все же в этот момент, момент истины, когда он отчаянно бросал вызов злой судьбе, он обнаружил, что у него нет на это сил. Дзирт не мог убить человека, который когда-то стал его союзником, если не другом.
Точно так же, как не смог в тот, прошлый раз убить Кэтти-бри.
Он лишился всякой опоры, черные демоны сомнения и ужаса напали на него и одолели его, и он остался лежать на земле, содрогаясь от рыданий.
Артемис Энтрери молча стоял над ним.
Киммуриэль взял руку Ивоннель и направил волну псионической энергии к следопыту, скорчившемуся на траве; эта волна подхватила заклинание Ивоннель и унесла с собой ее мысли.
Губы ее шевелились, она произнесла два заклинания, одно – дарованное богиней, другое – создание смертных волшебников; эти чары предназначались для того, чтобы рассеять магию Бездны и исцелить болезнь. С помощью Киммуриэля она заглянула в недавние воспоминания следопыта и последовала за Дзиртом обратно в монастырь Желтой Розы. И, улавливая те моменты, когда Дзирт заставлял себя называть реальность обманом, Ивоннель старалась рассеять его сомнения. Они представали перед ней в образе туманных серых завес; она с легкостью рвала их на куски и двигалась дальше, назад в прошлое, к следующей пелене сомнения.
Воспоминания Дзирта привели их обоих обратно в Лускан. Плотная завеса, окутавшая сцену нападения на Кэтти-бри, была отброшена прочь, и Дзирт очутился лицом к лицу с истиной: он едва не убил любимую женщину.
Не какого-то демона, а свою возлюбленную, Кэтти-бри. Просто Кэтти-бри. Настоящую Кэтти-бри!
Они вернулись в Мензоберранзан, в Дом До’Урден, и Ивоннель глазами Дзирта увидела смерть Закнафейна.
И снова уничтожила серую пелену.
Затем они продолжали путешествие по туннелям, из Гаунтлгрима спустились в Мензоберранзан, и там Ивоннель обнаружила момент, когда Дзирта поразила Чума Бездны, когда его окружила стена смятения, страха, подавленности и сомнений. В этот миг восприятие Дзирта исказилось.
Целительные заклинания врезались в эту стену, в ней появились трещины, но пробить ее было не так легко, как пелену сомнений.
– Позволь мне сделать это, Госпожа Ллос! – взмолилась Ивоннель, зная, что существо, находившееся рядом, может отозваться на ее молитвы.
Жрица снова «врезалась» в стену тьмы, но безуспешно; однако она не теряла надежды, потому что ее отвергал не Дзирт. Он был сломлен, он являлся в этих событиях не участником, а зрителем, как она и предчувствовала.
– Йиккардария, – прошептала она, и ее услышали.
Мощная магическая волна хлынула на нее, слилась с ее чарами, объединилась с ними; эта новая магия вгрызалась в стену, словно сверло. Во все стороны летели черные осколки, и в стене сомнения, порожденной Бездной, появилось отверстие.
А там, за этой стеной, был свет, и реальность, и воспоминания – настоящие воспоминания!
Жрица вышла из транса и пошатнулась; мысленное путешествие отняло у нее почти все силы. Она взглянула на Дзирта. Дроу был сломлен, он жалко всхлипывал, опустившись на колени.
«Уничтоженный шедевр», – подумала она.
Мысленно он перенесся на вершину Пирамиды Кельвина, его снова охватили растерянность и смятение, как после поединка с Далией. Она убила его.
Но Кэтти-бри была здесь, и Бренор, и Реджис, они поспешили к нему и к Гвенвивар, и теплая целительная магия устремилась в его израненное тело.
И Вульфгар тоже был здесь.
Дзирт открыл глаза, хватая ртом воздух, пытаясь отдышаться, пристально уставившись на сапоги Артемиса Энтрери.
Но он уцепился за тот момент на горе Пирамида Кельвина.
Потому что он был реален.
Все это было реальностью.
– Блестяще исполнено, – раздался женский голос за спинами Киммуриэля и Ивоннель; обернувшись, они увидели приближавшуюся Йиккардарию.
Ивоннель знала, что прислужница богини вернется, но Киммуриэль ахнул от неожиданности.