– Еретик, – с отвращением выговорила Йиккардария, и этого оказалось более чем достаточно. Киммуриэль воспользовался своими псионическими способностями и мгновенно растворился в воздухе.
Вернулся в Иллуск, подземный лабиринт под Лусканом, решила Ивоннель.
Йиккардария рассмеялась.
– Ты могла бы удержать его здесь, – заметила Ивоннель.
– Разумеется, могла бы. Я же прислужница Ллос.
– Но ты позволила ему уйти. Выходит, Госпожа Ллос одобряет мои действия и то, что я воспользовалась помощью Киммуриэля.
– Возможно, ей просто нет никакого дела до этого любителя якшаться с проницателями сознания, – усмехнулась Йиккардария.
Ивоннель кивнула.
– Но ты… то есть она даровала мне силу, чтобы победить Чуму Бездны, поразившую Дзирта.
Йиккардария подошла к Ивоннель и взглянула на поле, где Дзирт так и стоял на коленях, спрятав лицо в ладонях и забыв о своем оружии.
– Так ты излечила его болезнь или сломила его? – осведомилась служанка богини.
– Теперь он видит истину, истину, которая всегда была прямо перед ним. По крайней мере я так считаю. Он реагирует именно так, как и могло бы реагировать существо с его характером и сознанием.
– Хорошо, – кивнула Йиккардария. – Итак, твое желание исполнено: ты исцелила его, чтобы сделать его смерть необыкновенно мучительной. – Она вытянула руку в сторону следопыта. – Мне бы хотелось посмотреть на то, как ты превращаешь его в драука. Я покажу тебе, как это делается.
– Нет.
Этот простой ответ заставил Йиккардарию замереть на месте.
– Нет? Ты предпочитаешь просто замучить его до смерти?
– Нет.
– Легкой смерти ему не видать, – отрезала прислужница богини. – Таково было условие сделки. И не выдумывай больше хитроумных ловушек для этого отступника Дзирта. Если ты хочешь, чтобы он прожил на свете еще немного, преврати его в драука. Если же нет, тогда начинай пытать его, и я устрою так, что Паучья Королева услышит его вопли. Они доставят ей удовольствие.
– Нет.
– Что – «нет»?
– Нет, я не буду строить хитроумные планы для того, чтобы уничтожить его, – ответила Ивоннель. – Я не буду его пытать, не буду его убивать и, разумеется, не буду превращать его в драука.
Служанка богини угрожающе уставилась на девушку.
– Это не обсуждается, – предупредила она. – Ты сделаешь так, как мы договаривались.
– Правда? – Ивоннель взглянула куда-то мимо Йиккардарии и едва заметно кивнула.
Йоклол резко обернулась и даже воскликнула: «Киммуриэль!» – словно заподозрила, что псионик участвовал в кощунственном заговоре с целью обмануть богиню.
Но за спиной у нее стоял вовсе не Киммуриэль Облодра.
Это был Кейн, магистр Цветов.
Не говоря ни слова, с такой головокружительной скоростью, что демоническое существо даже не успело сообразить, что происходит, монах нанес кулаком сокрушительный хук прямо в прекрасное лицо дроу. Ошеломленная мощным ударом, Йиккардария позабыла о необходимости «маскарада». Она снова превратилась в кучку грязи, напоминавшую оплавленную свечу с извивающимися щупальцами, и эта «свеча» торчала из земли на том месте, где только что стояла женщина-дроу.
Адская тварь размахивала своими мерзкими конечностями, но не могла как следует прицелиться. Йиккардарии не под силу было равняться с Кейном, обладавшим невероятным могуществом.
Он ударил ее снова, правой рукой, левой, потом высоко подпрыгнул и обрушил на нее сокрушительный выпад двумя ногами сразу. Оттолкнулся, сделал сальто, приземлился лицом к противнице. Снова осыпал йоклол градом ударов, таких жестоких, что Ивоннель, наблюдавшая за этой сценой, невольно попятилась.
У прислужницы Ллос не было ни малейшего шанса против монаха, ей ни разу не удалось ни уклониться от его выпадов, ни ответить.
Она просто сплющилась, начала таять и превратилась в булькающую лужу вонючей грязи.
Кейн поклонился побежденной противнице, выпрямился и взглянул на Ивоннель; внезапно женщина сообразила, что на лице у нее написан страх. Она никогда не видела контролируемого проявления такой страшной жестокости, такой скорости, точности, сверхъестественного могущества, особенно со стороны человеческого существа, на первый взгляд слабого и безоружного.
– Итак, теперь Ллос объявит меня еретичкой, – произнесла Ивоннель, пожимая плечами. – Однако я попала в хорошую компанию.
– Он действительно исцелился? – спросил монах, оглянувшись в сторону поля.
– Он не отверг меня, когда я проникла в его сознание, чтобы поведать ему истину, – объяснила Ивоннель. – Он был сломлен; наступил момент кризиса, ему показалось, что терять больше нечего.