Ллос презрительно фыркнула в ответ и снова с ударением повторила:
– Я могу вернуть тебе Закнафейна! Все, что тебе нужно, – это поклясться мне в верности.
– Если бы ты ожидала от меня чего-то в таком духе, то ты, во-первых, не забирала бы у меня Закнафейна, не забирала бы других, которых ты подвергаешь пыткам.
Он оглянулся на Артемиса Энтрери, который в неуклюжей позе висел в паутине, терзаемый болью; лицо его побагровело от паучьих укусов. Но, несмотря на все это, Артемис Энтрери улыбнулся ему в ответ.
– А если бы ты надеялась убедить меня в том, что ты желаешь измениться, обратиться к справедливости и добру, – продолжал он уверенным голосом, полным новой силы, – тогда ты вернула бы Закнафейна в этот мир много лет назад. Без всяких условий.
Ллос прищурилась.
– Ты хочешь, чтобы я солгал тебе? Но зачем? – продолжал Дзирт. – Лицемерие – это не преданность, а страх – не поклонение.
Выражение лица Ллос снова изменилось. Она легкомысленно рассмеялась, и это навело Дзирта на мысль о том, что его последний час настал.
Но она посмотрела куда-то в сторону.
– Ты получила от меня великий дар, – обратилась она к Ивоннель.
Молодая женщина пожала плечами.
– Взгляни на нее, – предложила Ллос Дзирту. – Она появилась на свет всего несколько лет назад, однако обладает мудростью и знаниями самой старшей из моих детей. И могуществом! Великим могуществом, полученным от меня. Но я хочу спросить: где же благодарность?
Ивоннель не ответила, и Ллос противно хихикнула.
– Вы меня забавляете, – сказала она им обоим. Схватила Дзирта снова и насильно поцеловала его, хотя и на этот раз, несмотря на ее магические соблазны, намеки и обещания удовольствий, которые она внушала ему, он не ответил на поцелуй.
– Дроджал эхах обдолут дорб’д стрииак, – прошептала она, но все, кто был в коридоре, услышали этот шепот. – Дуэт дрозхах жаунау дорб’д огглин.
А потом она исчезла, исчез портал, исчезла паутина, и пятеро пленников упали на пол.
Первым пришел в себя Реджис.
– Что она сказала?
– «Существование без хаоса – это пустота», – перевела дрожащая от волнения Ивоннель первую фразу.
– «А жизнь без врагов скучна», – закончил Артемис Энтрери, который бегло говорил на дроуском.
– И что это значит? – поинтересовался хафлинг.
Дзирт и Ивоннель переглянулись, не зная, что ответить.
Дзирт хотел утешить своего маленького друга – в конце концов, они остались живы, и это представлялось большим достижением, если вспомнить их недавнее положение, – но не успел он открыть рот, как из стены туннеля за спиной Ивоннель подул ветер, возникли какие-то искорки. Девушка отскочила и приготовилась защищаться.
Огоньки сливались, мерцали, вращались, затем у друзей возникло впечатление, что рой бабочек танцует в невидимом воздушном потоке; наконец бабочки уселись на пол. В следующий миг разноцветный коврик словно взорвался, возник фонтан, и посреди этого фонтана стоял магистр Кейн в боевой позе.
Оглядевшись и не заметив никакой угрозы, монах несколько успокоился – хотя с подозрением поглядывал на странное существо с черной блестящей кожей, топтавшееся в дальней части коридора.
– Это иллюзия, – поведала ему Ивоннель, кивнув на свое «создание».
– Армия короля Ярина стоит у ворот пещеры, – сообщил Кейн. – С ними орден Желтой Розы, а вместе с орденом пришел дракон. – Он посмотрел на хафлинга и добавил: – И отряд «Коленоломы».
– Демон, который вселился в тело королевы Консеттины, изгнан. – Ивоннель указала на женщину, стоявшую рядом с Вульфгаром. – Она свободна.
– Мы все свободны, – сказал Дзирт, и Ивоннель кивнула.
– Я не могу вернуться во дворец! – вырвалось у Консеттины. – О, прошу вас, заберите меня отсюда!
– Разумеется, таково было наше намерение с самого начала, – успокоил ее магистр Кейн. – Но теперь это превратилось в нелегкую задачу, потому что местность за воротами Плавильного Двора находится под контролем армии короля Ярина, и он отдал приказ немедленно арестовать королеву и Вульфгара по обвинению в государственной измене. Двое заговорщиков, братья-дворфы, уже сидят в кандалах в его темнице. Открытый и справедливый публичный процесс – это максимум, на что согласился король, и то после долгих уговоров, – продолжал Кейн. – А остальным он может предложить только угрозы – угрозы, подкрепленные присутствием лучников, которые держат под прицелом выход из рудника.
– Пайкел хорошо себя чувствует, – сообщил Дзирту, Энтрери и Ивоннель Реджис, когда они сидели за столом в одной из таверн Хелгабала несколько дней спустя. – Он полностью поправился. Он рассказал, что к нему во сне явились темные эльфы и забрали его боль.