Мгновение спустя на троне сидел Тибблдорф Пуэнт – но вовсе не призрак-берсерк, порожденный магическим рогом.
Вампир смотрел на собственный саркофаг и размышлял о том, существует ли какой-то путь…
Трон дворфских богов не отверг его.
Снега глубоки, леса безмолвны, если не считать скрипа и шороха обнаженных ветвей, унылого завывания северного ветра да воя биддердуу, раздающегося время от времени в чаще.
Завтра настанет первый день Года Возрожденного Народа Дворфов. О, Гвенвивар, моя дорогая подруга, никогда я с таким нетерпением не ждал наступления нового года.
И у меня есть для этого все основания: столько добра мне предстоит сделать, столько радостных событий должно произойти.
Реджис и его друзья завершат строительство своего города, Гать будет закончена, виноградники посажены, и новый союз государств северного Побережья Мечей станет еще сильнее.
Сооружение Главной башни тайного знания близится к концу; в нем принимает участие весьма разношерстная компания, включающая Эффрона, Громфа и леди Авельер. Это больше не угроза, но очередной источник стабильности; маги так тесно сотрудничают с Дворцом Плюща, что Пенелопа устроила там, в Лускане, большую «мастерскую» и библиотеку. Джарлакс продолжает преобразования в Городе Парусов, и это замечательно; дорога, по которой он идет, озарена светом надежды.
Могу ли я сказать меньшее о своем собственном будущем путешествии? Мы с тобой продолжим наше нужное и в то же время интересное дело, будем ловить оборотней-биддердуу и доставлять их во Дворец Плюща, чтобы Кэтти-бри могла помочь им контролировать хищные инстинкты и сделать оборотней более похожими на их тезку.
Мастер Афафренфер прибыл сюда позавчера, Гвен. Саван одолела его в поединке, но он в хорошем настроении, и Кейн отправил его в путь, чтобы найти меня и предложить мне знания монахов ордена Желтой Розы. И я с нетерпением жду этого глубоко личного путешествия!
Благодаря чудесному повороту судьбы я снова очутился в этом месте, издавна знакомом мне, и у меня появилась возможность вести здесь более приятную жизнь.
В месте, которое мне знакомо, но которое так сильно изменилось теперь, после того, как Компаньоны из Халла, кажется, превратились в Легионы Халла.
И их число скоро вырастет, подруга моя.
Сначала мне показалось, что у Кэтти-бри что-то с животом, но нет, дело было не в проблемах с пищеварением.
Это была ножка, Гвен, чудесная маленькая ножка, ступня моей дочери или, может быть, моего сына. Совершенная крошечная ступня.
Интересно, какие шаги сделает в своей жизни эта ножка. По каким дорогам пройдет, какие найдет приключения, что хорошего оставит после себя?
Моя дорога наконец-то привела меня домой, я окружен теми, кого люблю, кто мне дорог. И теперь я не испытываю страха. Кэтти-бри со мной, и поэтому я счастлив.
Ты со мной, и поэтому я счастлив.
Реджис поселился у порога Гаунтлгрима, и поэтому я счастлив.
Бренор стал законным королем Гаунтлгрима, Главная башня восстановлена, город дворфов надолго переживет своего первого правителя, и поэтому я счастлив.
Вульфгар тоже здесь, он все время улыбается – возможно, в один прекрасный день он станет королем Дамары, но, скорее, выберет путь приключений. И я надеюсь, что он возьмет меня с собой, и поэтому я счастлив.
А что касается Артемиса Энтрери… Я не знаю, с чего начать. Никогда не думал, что этим кончится, что я увижу его таким. Неужели он наконец узнал, что такое воздаяние и искупление? Это не мне решать, потому что я не ведал ни всей глубины его преступлений, ни тьмы, которая когда-то царила в его сердце. Но я знаю, каким он стал: человеком, который может смотреть на себя в зеркало. Человеком, который может улыбаться.
Меня самого поражает то, что он настолько небезразличен мне, – возможно, солнце действительно светит ярче после самой темной ночи, – но действительно, когда я смотрю на него сейчас, я доволен. Он пришел спасти меня, подвергнув себя огромному риску. Он остался со мной и с Реджисом в темном логове Малкантет. Мне не нужно больше уговаривать его отправиться в Порт Лласт, чтобы помочь жителям, потому что он сам предложит пойти туда со мной.
Верить в искупление – означает верить в существование надежды для каждого, в то, что самая страшная и непроглядная тьма в конце концов рассеется.