– Не трогай его, добрый дворф, – предупредила жрица-дроу. – Потому что камень, вставленный в ожерелье, не пуст, в отличие от того, который ты держишь в руке.
– Как это – не пушт? Ты о чем?
– Доставь это королю в качестве дара для него и его прекрасной королевы, – приказала Чарри. – Затем, мой друг, тебя ждет веселье. Ты здорово повеселишься!
Безуба и Комтодди переглянулись и кивнули.
– Ну, жначит, по рукам, дроу, – сказал Безуба. – Пошмотрим, что там жа ражвлечение будет, а потом подумаем, школько кровавого камня жа него отдать, а?
– Две тонны, – настаивала Чарри.
– Пошмотрим.
– Я уже все решила; цена не обсуждается.
– А если окажется, что развлекуха того не стоит? – уточнил Комтодди.
– О, ты увидишь, что стоит, но если нет, мы обсудим это при нашей следующей встрече, – посулила Чарри Ханцрин.
– То есть ты заберешь наш кровавый камень и сбежишь с ним в свои глубокие туннели.
– Ты глупец, если так считаешь, – фыркнула дроу и обернулась к Безубе: – Я надеюсь установить с вами длительные и взаимовыгодные торговые отношения. Не в моих интересах обманывать нашего лучшего поставщика. Скажи, сколько рудников в этой области сейчас разрабатывается? А ведь нигде больше во всем Фаэруне нет месторождений кровавого камня!
– Другие его тоже копают, – заметил Безуба.
– И эти другие, по-твоему, готовы заключить сделку с дроу?
– Она дело говорит, – вмешался Комтодди.
Безуба угрюмо покосился на него, но затем кивнул:
– Две тонны, дроу Чарри. Пока что. У тебя ешть нощилыцики?
– Есть.
Безуба шагнул к сундуку, но Чарри загородила его своим телом.
– Не прикасайся к ожерельям, – предупредила она.
– Ба! – фыркнул Безуба и сделал движение, чтобы обойти ее.
– Я серьезно говорю, добрый дворф, – настаивала женщина. – Очень серьезно – речь идет о твоей жизни.
– Ты что, угрожаешь мне? – возмутился Безуба.
– Я говорю тебе, что прекрасное может быть смертоносным, в буквальном смысле.
– Яд?
Чарри Ханцрин презрительно фыркнула.
– Только та женщина, которая будет носить этот камень, поймет, что творится неладное, – объяснила она. – Те, кто ее окружает… они просто подумают, что у нее дурное настроение, а может, вообще ничего не заподозрят. Никому в голову не придет связать происходящее с ожерельем, а когда люди заметят перемену, будет слишком поздно – для нее и для других.
Дворфы наморщили лбы, обдумывая услышанное, и Безуба снова оглядел «пустой» камень.
Он понял, что это филактерия, «тюрьма» для демона, и губы его растянулись в зловещей ухмылке.
– Теперь две тонны кровавого камня не кажутся тебе слишком высокой ценой, верно? – спросила Чарри Ханцрин.
Глава 3
Возвращение домой?
Кузнечные молоты звенели, исполняя замысловатую мелодию: это команда трудолюбивых дворфов из Мирабара осторожно откалывала куски лавы, запечатавшей камеру рядом с ямой Предвечного.
Во время работы они старались не задеть рычаг, который управлял потоком воды и элементалями, падавшими в огненную пропасть.
Другая команда, состоявшая из уроженцев Фелбарра, работала на мостике, соединявшем края бездны, – они превращали временное сооружение в прочный постоянный мост.
На противоположной стороне ямы, около мифриловой «ванны», служившей для изготовления памятников усопшим, там, где прежде находился алтарь дроу, стоял король Бренор. Подбоченившись, он наблюдал за работой дворфов и одновременно прислушивался к спору между лидерами магов, занимавшихся восстановлением Главной башни тайного знания.
– Нам понадобятся эти чары, и не раз, мы будем пользоваться ими часто! – настаивала женщина-шадовар по имени Авельер, видимо, имея в виду какое-то заклинание для контроля элементалей.
Бренора не слишком волновали подробности; он размышлял о перспективах. То есть о том, что они – в том числе Кэтти-бри, которой и принадлежала эта мысль, – собирались выпустить Предвечного из его норы.
Разумеется, король дворфов возражал против подобных действий. Но в конце концов он понял, что других вариантов крайне мало и ни один из них не предусматривает его длительного царствования здесь, в Гаунтлгриме. Только план, включавший освобождение Предвечного, предоставлял им возможность заново отстроить – или вырастить, как выражалась Кэтти-бри, – Главную башню тайного знания. А без этой башни ничто не имело смысла. Без магии башни Предвечный рано или поздно вырвется на волю, и ничто, никакая сила в этом мире не сможет остановить его.