Майор, не меняясь в лице, проговорил суровым голосом с едва заметным восточным акцентом.
– Слушаюсь, товарищ генерал!
Соболь развернулся и собрался уходить, но Ли остановил его:
– Товарищ генерал, разрешите обратиться!
Тот удивленно обернулся, подняв седую бровь.
– Разрешаю.
– Я без них не пойду! – кивнул Ли на своих товарищей.
Генерал подошел поближе и серьезно посмотрел на Ли.
– Прям так и не пойдешь?
Тот спокойно выдержал взгляд и твердо ответил:
– Так точно! Не пойду!
В избе повисла пауза, которую нарушил суровый голос Максумова.
Он подошел к генералу и, сверля взглядом Ли, констатировал:
– Товарищ генерал, этот точно не пойдет.
Несколько секунд генерал и Максумов не отрывали глаз от Ли, пока Митяй не отвлек их внимание на себя. Он молодцевато отдал честь и громко выкрикнул:
– Разрешите обратиться!
– Давай. Тебя как звать?
–Я – Митяй, виноват, рядовой Дмитрий Агафонов – в технике разбираюсь! – затараторил Митяй. – Удостоверение шофера имею! Грамотами отмечен! А Соколик, виноват, рядовой Иван Соколов, в руках подкову гнет! Медведю хребет ломает! Да вы посмотрите, какие у него ручищи!
Генерал сжал губы, стараясь не засмеяться, перевел взгляд на Максумова, но тот, прищурившись, глядел также сурово, только теперь на Митяя. Генерал улыбнулся одними глазами.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Через несколько дней братья Агафоновы и Соколик вместе с другими бойцами, отобранными из разных воинских частей для службы в разведке, оказались в вагоне поезда, который мчал их куда-то в центральную Россию. Там, среди бескрайних зеленых лесов, была спрятана святая святых советской военной разведки – специальный секретный тренировочный лагерь по подготовке разведчиков-диверсантов.
Митяй всю дорогу травил фронтовые байки, пытаясь скрыть волнение и выдать себя за опытного бойца, но его никто не слушал. Ли и Соколик отмалчивались, погруженные в свои мысли: каждый из них понимал, что за почетным предложением скрывается тяжелая работа и смертельные опасности. В ближайшие месяцы им предстояло пройти форсированный курс обучения в составе специальной роты Главного Разведывательного Управления Красной Армии и стать настоящими разведчиками – диверсантами.
После того, как все новоприбывшие прошли через разговор с комиссаром отряда, баню, дезинфекцию и получили вместо своих разношерстных нарядов одинаковую форму камуфляжа “амеба”, спецроту отправили на построение. Их построили перед двухэтажным учебным корпусом, утопавшем в зеленой листве. На плац вышел уже знакомый суровый майор Максумов, в сопровождении комиссара и капитана – заместителя командира отряда. Он прошел вдоль строя, оглядывая каждого бойца своими темными внимательными глазами. По его непроницаемому лицу было совершенно непонятно, остался ли он доволен новыми бойцами или нет. Все еще глядя на строй, он обратился к будущим диверсантам:
– Товарищи бойцы! Я – командир специального диверсионно-разведывательного отряда майор Максумов! Задача отряда – выполнение особо важных заданий в тылу врага! Здесь, в этом тренировочном лагере, мы будем готовить из вас профессиональных разведчиков!
Митяй, стоящий в первом ряду, не смог сдержать счастливую улыбку. Это не осталось без внимания майора. Он, не переставая говорить, подошел к нарушителю. В карих глазах командира мелькнул металл, и Митяй сразу посерьезнел. Максумов продолжил речь:
– Но запомните, разведка – это не романтика, это – тяжелый и опасный воинский труд, и справиться с ним могут только люди с сильной волей! У разведчика нет права на ошибку, потому что за ошибку он может заплатить не только своей жизнью, но и жизнями своих товарищей! А теперь можете приступать к занятиям. Вольно! Разойтись!
Так для братьев Агафоновых и Соколика начались утомительные будни обучения в секретном спецлагере разведчиков. С утра и до ночи лучшие инструкторы разведывательного управления гоняли молодых солдат по полосам препятствий, обучали управлению любой техникой, которая имела колеса или гусеницы, объясняли, как маскироваться и выживать в лесу. Будущие разведчики учились снимать часовых, прыгать с парашютом, минировать объекты и главное – уходить после этого живыми.
Майор Максумов лично следил за каждым молодым бойцом и никому не давал спуску. Вместе со всеми он занимался и сам – начиная от штыкового боя и заканчивая иностранными языками, особенно двумя вражескими – немецким и японским. Никому он практически не оставлял “личного времени” – как и себе.