Завтра опять нужно идти на работу. За что? Сегодня я мог погибнуть, лишиться руки или ноги, но нет, я жив и более-менее здоров, так что завтра меня ждёт новый рабочий день. Это очень странно. Я что, похож на материал, который прошёл проверку и теперь будет активно использоваться? Если бы моя жалоба хоть как-нибудь повлияла на что-нибудь, я бы обязательно её подал и добился её рассмотрения, но все мы знаем в каком веке живём, поэтому я не стану её писать, я с лёгкостью могу испортить и без того шаткое положение.
Заходя в подъезд, я застал испуг на лице Марии Петровны. Увидев, что привычную ей тишину потревожил вернувшийся домой жилец, она приняла свой обычный вид. Во всяком случае, она постаралась это сделать, но мой испачканный кровью рукав не давал ей покоя. Я видел как её глаза плавно перебегали с рукава до моего лица и обратно, каждый раз медленнее, в надежде найти что-нибудь новое, то, что дало бы больше информации о случившемся, о том, о чем она уже столько слышала, но только сейчас увидела последствия.
Последствия и правда были. Кроме крови на рукаве было зашитое незнакомым доктором плечо, куда как нитка в иголку вошло бывшее окно кафе «зеркало». Вот только зашито оно было медсёстрами, к которым повела меня календула. А вот кем был доктор, в кабинете которого я очнулся после обморока, я так и не понял, по старой традиции решив отложить все на следующий день. Не могу же я из-за мелочей тревожить людей, тем более в такой беспокойный день.
На лестничкой клетке я не застал ни одного человека. Даже на четырнадцатом никого не было, а ведь Михаила Васильевича почти всегда видели именно здесь, на лестничной клетке этого этажа.
В комнате меня дожидалось одиночество вместе с холодом. Они не покидали этих стен с момента моего заселения и обострились в связи с недавним происшествием. Комната выглядела по-особому мрачно или мне так просто казалось. Казалось тому, кто увидев смерть не обрёл страха, а наоборот, возмужал. Я стал ощущать в себе отрешённость от бессмысленных человеческих забот. Кто знает, может я уже перешагнул черту нормальности и вознёсся на новый уровень познания, прославившийся под названием «безумие», или же я вышел из пределов одного мира и пока что не дошёл до другого. В любом случае, мой путь ещё не закончился и надо жить дальше, несмотря ни на что.
Поставив на плиту чайник, я открыл занавески на окнах, увидев то, что так долго игнорировал. Потрясающий вид из окна мог впечатлить кого угодно. Неужели я все это время жил в неведении? Я ощущаю себя человеком, который изобрёл колесо в эпоху, когда все уже давно летают. Я впервые начал обращать внимание на мелочи. Может это и глупо, игнорировать всю жизнь окружающий тебя мир и видеть его только в собранном состоянии, не разбивая его на мелкие части, но поймите, нас так воспитывают, мы не знаем другого.
Меня окружает тишина. И знаете, она прекрасна. Вы когда-нибудь её слышали? Если ваш ответ «да», забудьте о ней. Настоящую тишину можно только почувствовать. Мы лишь несколько раз в своей жизни ощущаем истинную тишину и нам повезёт, если мы её заметим. Как бы это не было противоречиво, но если мы любим социум, общение с людьми, то мы обязаны ценить и не забывать про одиночество. Так же и с тишиной. Если мы любим звуки, будь то музыка или голос природы, мы обязаны ценить истинную тишину, тот момент, когда кроме голоса в голове мы ничего не слышим. Такая тишина не бывает долгой. И предугадывая вопрос зачем ценить противоположно значимые вещи нашим жизненным слабостям отвечу-чтобы понять как нам не хватает того, что мы так любим.
В комнате стали слышны какие-то странные щелчки. Неужели сюда забрались насекомые? Как же я их ненавижу. Такое ощущение, что они повсюду, я не могу определить их точное местоположение. Ну что же, придётся пройтись по всей комнате, благо она у меня небольшая. Первым делом загляну под стол. Так. А это ещё что? Какая-то железка круглой формы, небольшая, диаметром 3 сантиметра, в центре которой периодически появляется еле заметное свечение.
Похоже за мной следят. Да, определенно. Разве может это быть чем-то кроме как средством слежения?
Нельзя подавать вида. Как будто я не знаю об этом. Так, стоп. Я ведь ничего такого не делал, но почему душа разрывается на мелкие кусочки, сердце стучит подобно боксеру на ринге, так же беспощадно и молниеносно? Надо успокоиться... Но я не могу. Ведь это не просто так здесь установлено. Меня что, в чем-то подозревают? Нет, такого не может быть. Просто не может быть... Я не подавал повода... У меня даже в мыслях не было. Но ведь это не просто так...