Валерий поднял свой меч и встал над распростертым телом. Он вспомнил чувство силы, когда убил бритта, и подавил желание испытать его снова. Было бы аккуратнее. Креспо был способен на все. Он никогда не простит и не забудет позор поражения. Но момент прошел быстро, и все, что чувствовал Валерий, было странной пустотой.
Всхлип привлек его внимание, и он обернулся и увидел девочку, стоящую обнаженной у задней стены хижины, прижав одну руку ко рту, а другой прикрывая гениталии. Свежая кровь залила внутреннюю часть ее бедер, и Валерию пришлось отвести взгляд.
— Ты! — рявкнул он на одного из двух легионеров, смотревших широко раскрытыми глазами из дверного проема. — Укройте ее и отведите к остальным. Он бросил последний полный отвращения взгляд на фигуру на полу, шумно храпящую через сломанный нос. — Когда он очнется, скажи ему, чтобы явился к легату.
Глава IV
— Ты дурак, Гай Валерий Верренс. Ты должен был убить его и покончить с этим. Вместо этого ты обременяешь меня проблемами, в которых я не нуждаюсь, и бумажной работой, на которую у меня нет времени. — Валерий стоял по стойке смирно перед столом легата, как раз там, где должен был стоять Креспо. Легат поджал губы и нахмурился. — Ты действительно думал, что я арестую Креспо? Этот человек может быть всего лишь центурионом, но у него есть могущественные друзья. Когда я принял командование этим легионом, я получил хвалебные письма о нем от трех моих предшественников. Смотри! — Он помахал документом, который читал. — Один из них теперь консул, другой – военный советник императора. Мне не нужны такие враги.
— Он изнасиловал…
— Я знаю, что, по твоим словам, он сделал, но где доказательства? Двое солдат, которые, как вы говорите, наблюдали за ним, утверждают, что ничего не видели.
— Девочка...
— Мертва.
Валерий вспомнил беспомощную рыдающую фигуру, которую выводили из хижины. Конечно. Легат был прав. Он был дураком.
— Даже если то, что ты рассказал, правда – а я в этом не сомневаюсь, – я напомню тебе, что это карательная экспедиция. Люди этого племени убили двадцать моих кавалеристов и заплатили за это высокую цену. Кто-то скажет, что цена невелика и что центурион Креспо всего лишь исполняет наказание по-своему. Может, он и превысил свои полномочия, но у меня слишком мало опытных офицеров, чтобы потерять его. Трибуны приходят и уходят, но наши центурионы составляют костяк легиона.
— Но закон, — возразил Валерий. — Мы пришли сюда, чтобы взять этих людей под защиту Империи. Неужели им будет отказано в этой защите? Если мы позволим Креспо делать то, что он сделал, освободим его, мы станем такими же варварами, как и бритты.
В глазах легата вспыхнула искра гнева. — Не испытывай моего терпения, трибун. Ты не только дурак, но и наивный дурак. На поле боя нет закона. Держите свои возвышенные доводы для судов. Ты говоришь о цивилизации, но у вас не может быть цивилизации без порядка. Мы прибыли на этот остров, чтобы навести порядок, а порядок может быть достигнут только с применением силы. Рим решил, что племена – это ресурс, который нужно добывать. Если мы должны льстить их королям, чтобы получить лучший урожай, мы это сделаем. Если лесть не сработает, я готов истребить столько, сколько потребуется, чтобы сообщение было услышано и понято. Если у тебя не хватает духу для этой работы, так и скажи, и я отправлю тебя домой первым же кораблем.
— Важно, чтобы мы продемонстрировали силу силурам, правящим здесь. Разведывательный отряд, на который они перебили в засаде, не был обычным патрулем. В него входил металлург, присланный прямо из Рима. Где-то там, — он махнул рукой, указывая на холмы на западе, — находится основной источник британского золота. Его работа заключалась в том, чтобы найти его. Вместо этого он оказался с головой на шесте. — Он остановился и посмотрел из-за палатки туда, где легионеры и ауксиларии были заняты разборкой лагеря вокруг них. — Я намеревался продолжить эту демонстрацию, но это уже невозможно. Я получил приказ вернуться в Глевум и готовиться к большой кампании в следующем году. Мы пойдем на Мону.