Он инициировал создание системы так называемых «коммерческих училищ» для подготовки специалистов среднего звена, впервые в русской истории добился права назначать своих сотрудников исключительно по их деловым и профессиональным качествам, нанеся удар по укоренившимся традициям непотизма.
Для ускорения промышленного развития империи требовались деньги. И Витте их нашел, резко повысив доходность железнодорожных перевозок, введя государственную монополию на производство и продажу крепкого алкоголя, и установив золотой стандарт рубля. К изумлению Европы, Витте сумел победить в жестокой таможенной войне с Германией, заслужив уважение отошедшего от дел «железного канцлера» Бисмарка.
С приходом Витте на пост министра финансов резко ускорилось начатое в 1891 году строительство Транссибирской магистрали (Транссиба). В 1896 году, почти исключительно усилиями Витте, был подписан русско-китайский договор, предоставивший России право сооружения железной дороги через территорию Маньчжурии, знаменитой КВЖД, позволявшей существенно сократить протяженность пути до Владивостока, а впоследствии и до Порт-Артура. Уже в июле 1903 года регулярное железнодорожное сообщение между Санкт-Петербургом и обоими тихоокеанским форпостами империи было открыто.
Одновременно со строительством Транссиба шел всемерно поощрявшийся Витте процесс переселения в Восточную Сибирь и на Дальний Восток крестьян из густонаселенных европейских губерний империи.
Непостижимым образом всей этой огромной работы было, казалось, мало для трудоголика Витте, все активнее занимавшегося вопросами рабочего законодательства, переустройства жизни крестьянской общины и многим, многим другим.
Стремительно вырастая в крупного реформатора, Витте никогда не был примитивным карьеристом. Как бы пафосно это ни прозвучало, высокие посты и полномочия были нужны ему для того, чтобы принести пользу своей стране. Бескорыстное служение родине предполагает верность своим убеждениям. В несвободной стране, где все подчиняется воле и капризам самодержца, какие бы завиральные идеи его ни обуревали, это обычно помогает заводить скорее врагов, нежели друзей и союзников.
Сказанное в полной мере относится к Витте. Обладая уникальной способностью проникать в суть вещей, в огромном большинстве вопросов государственной жизни он верил в свою правоту и был нетерпим к тем, кто не умел или не хотел его понять.
Он открыто презирал жуликов и воров, быстро размножавшихся в высших сферах России времен Николая II. Как чуждый национальных предрассудков приверженец имперской идеи не боялся выступать против так называемых «истинно русских людей», узколобых националистов, стремившихся к поголовной и чаще всего насильственной русификации всех подданных империи. Был убежденным сторонником отмены ее позорных антиеврейских законов. Не скрывал своего несогласия с «ребяческим», по его определению, управлением огромной страной, до конца стремился удержать Николая II от внешнеполитических авантюр на Дальнем Востоке. И, возможно самое главное, своим авторитетом, эрудицией и даже огромным ростом как будто подавлял самого императора, человека тихого, решительно заурядного и мнительного.
Неожиданная развязка наступила в августе 1903 года, когда в процессе острого конфликта по вопросам земельной реформы быстро набиравший силу министр внутренних дел Плеве открыто заподозрил Витте в причастности к пресловутому жидомасонскому заговору. А Николай II воспользовался разгоревшимся скандалом для того, чтобы отправить Витте в отставку с поста министра финансов, назначив его на церемониальный пост председателя Комитета министров, не предполагавший каких-либо обязанностей и не дававший реальных полномочий. Переполненный новыми идеями и замыслами 54-летний Витте воспринял свое формальное повышение как оскорбление и личную трагедию.
Впрочем, до конца блестящей карьеры Витте оставалось еще почти три года, за которые ему предстояло совершить два своих главных подвига.
На сопках Маньчжурии
Вторую половину 1903 года отстраненный от активной работы Витте в бессильном отчаянии наблюдал за тем, как Россия вползала в войну с Японией, которую он так долго пытался предотвратить. Еще полтора года вместили в себя череду военных поражений в далекой Маньчжурии, капитуляцию Порт-Артура, позор Цусимы и первые раскаты внутренних беспорядков, постепенно охватывавших огромную страну.