Сама мысль о бунте вызывает резкое неприятие слившейся с моей личности Михаила, кощунственна для него. Я не испытываю столь верноподданнических чувств, больше руководствуюсь целесообразностью, но соглашаюсь, надо найти мирные пути разрешения дилеммы, при этом все же опираясь на поддержку верного мне войска. Такой "довод" совсем не лишний для противоборства с беспринципной боярской элитой и Шуйским, признающим только силу и козни. Продумываю варианты предполагаемых действий, анализирую их исполнимость, эффективность, возможные последствия.
Можно послать во все города и земли письма с предложением провести всеобщее вече о будущем Русского царства и избрании нового царя - прообраз привычного мне референдума. В этих письмах особо надо аргументировать необходимость реформирования высшей государственной власти и ее преемственности, обосновать принципы престолонаследия, а также убедительно доказать незаконность царствования Шуйского, убийством устранившего государя Дмитрия, а после скоропалительно венчанного на царство по воле группы ближайших бояр, участников заговора, без Земского собора, волеизъявления всех земель.
Также считаю нужным начать собственную пиар-компанию, во все услышание объявить о своем намерении стать всенародно избранным государем, рекрутировать команду сподвижников, привлечь все доступные средства и возможности продвижения своей кандидатуры. Нужно искать своих сторонников во всех слоях общества - от бояр и служивого рода до купечества и простого люда. Можно сулить разные блага, дать гарантии защиты государством их безопасности и интересов, идущим на пользу стране. Надо поддержать и привлечь на свою сторону народных сказителей, певцов, музыкантов, даже скоморохов, прославляющих мои подвиги и зовущих избрать меня будущим царем.
На все время судьбоносных для страны и меня перемен придется оставаться здесь, в Москву должен идти уже признанным лидером, вершителем своего будущего, а не просителем милости. Но сидеть взаперти на северской земле не собираюсь и не нужно, нужно двигаться по всей стране, от Великого Новгорода до южных рубежей, от Смоленска до Поволжья и Сибири. Я должен быть известным всей стране как рачитель чаяний народа, пекущийся о процветании государства на всех его просторах. При этом, конечно, нельзя забывать о своей безопасности, особенно в вотчинах своих врагов - Шуйских, Голициных, Романовых, Татищевых и иже с ними. Если кто-то из них пойдет на меня войной - так тому и быть, избегать ее я не буду.
Глава 5
В середине августа в лагере под Новгород-Северском собралось все наше войско, последним прибыл Федор Шереметев со своей ратью. После более, чем месячного расставания рады видеть друг друга, обнимаемся, рассказываем друг другу о пережитом, о походе, боях, победах или трудностях. Устроили общий пир всем воинам, наш большой поход успешно завершился, свою задачу освобождения Запада и Юга Русского царства от иноземных захватчиков выполнили сполна. Рати Семена Головина и Федора Шереметева также, как и наша, расчистили русские земли от поляков и их приспешников, расплодившихся за лихолетье разбойных шаек, все крепости и города в наших руках. Потери небольшие, из вышедших в поход 35 тысяч воинов сейчас в строю 27 тысяч, около трех тысяч раненых долечиваются в лагере и городах.
На следующее утро собрал всех воевод, командиров рот, батарей на большое совещание. Вопрос один - наши последующие действия, что делать дальше. Вроде бы естественный ответ - возвращаться в Москву, к месту постоянного базирования, для нас - меня, командующих, командный состав, да и всего нашего войска, - может привести к печальным, возможно трагическим последствиям. Даю расклад внутриполитической ситуации, назревающем заговоре боярских семейств, слабости царя. Мы в их руках станем слепым орудием междуусобных разборок, а я и мои ближайшие сподвижники - ненужным и опасным фактором в их раскладе, от которого они постараются скорее избавиться. Тем более, что внешней угрозы - интервенции Речи Посполитой, как-то сдерживающей их, теперь нет, нашими же усилиями.
Как же нам поступить, сохранить себя и войско, не ввязнуть в новую Смуту? Этот вопрос повис в воздухе после моего рассказа. Не верить мне у собравшихся нет оснований, я всегда честно давал картину предстоящих действий, каких-то трудностей, потом вместе находили лучший выход. Так и теперь, все смотрят на меня, я же ожидаю ответа и предложений от них. Через минуту молчания слово взял Федор Шереметев, один из самых зрелых и многоопытных воевод среди нас: