Так что командующий и командиры полков, собравшиеся на совет после рекогносцировки, посчитали разгром английского войска в предстоящем бою не представляющим сомнения. Спланировали общее наступление по всему фронту, прорыв его линии на флангах ударными полками, усиленными артиллерией и кавалерией, с выходом в тыл и последующим окружением остатков противника. Как мне потом рассказывал сын о подробностях во многом решающего сражения, у него самого все же некоторые сомнения возникли, причем не аргументированные, а подсознательные, как предчувствие возможной беды. Но выступать с ними перед умудренными воинским опытом старшими командирами не стал, принял к исполнению утвержденный план будущей баталии.
Генерал Одоевский поберег наследника трона, оставил его полк при себе в качестве оперативного резерва, несмотря на пожелание молодого командира идти в бой на самом трудном участке. Ранним утром, едва только рассвело, русская артиллерия начала часовую артподготовку. Била по редутам, по передовой линии пехотных позиций, подавила редкий огонь вражеских орудий. После наша пехота пошла в атаку развернутым строем, как на учениях. Почти без потерь заняла первую линию обороны противника. Не задерживаясь и не дожидаясь передислокации полевых пушек, подступила ко второй, когда началось то, чего не ожидало русское командование. На левом фланге, у самой реки, разгорелась ожесточенная сеча. Взявшаяся неизвестно откуда крупная группировка противника с тыла ударила по скопившимся на передовой полкам и приданным им кавалерии и артиллерии.
Одновременно вступили в бой скрытые до сих пор орудия неприятеля, а нашу пехоту на второй линии встретил сплошной огонь, гораздо больший, чем следовало предполагать от немногочисленных защитников. Складывалась опасная ситуация на этом участке сражения, командующий стал перебрасывать к нему полки с других направлений. И именно в такой неудачный для нас момент - когда подразделения только стали перестраиваться, их ряды перемешались, - им в тыл на правом фланге ударила еще одна вражеская группировка. Столкновение сил приняло нежелательный для нашего войска характер - полки завязли в ближнем бою, утратили главный козырь - огонь на безопасной дистанции. Ожесточенные схватки пошли по всему фронту, инициатива все больше переходила на сторону противника. В особо критический момент случилось фатальное - погиб командующий, генерал Одоевский, русское войско оказалось без управления.
Глава 10
Интерлюдия: из воспоминаний Панкрата
Поход нашего корпуса в Англии с самого начала показался мне странным. В устье Темзы вражеских кораблей не обнаружили, только вдали заметили паруса двухмачтовой бригантины, спешно уходящей вверх по течению. Еще подумалось - уж здесь, у ворот к столице, нас должны встретить более серьезные силы, не дать возможности пройти к ней. Остановились в бухте неподалеку от крупного поселения Приттлвел на левом берегу реки - транспортные суда дальше не пошли, глубины для них недостаточно. Высадились на пирсе, выступающем от берега на сотню метров. Для четырех сотен транспортников он оказался мал, прошло двое суток, пока суда поочередно освободились от своего груза. Часть из них отправилась с основным флотом к берегам Франции, большая осталась здесь ждать нашего возвращения.
Мой полк сошел на берег среди первых, вместе со штабом командующего. Я не раз замечал опеку генерала, еще со дня отправления из Риги - разместил моих бойцов на своем судне, не раз вызывал к себе во время плавания, расспрашивал о делах в полку, следил за моими занятиями с личным составом, хвалил или давал какие-то советы. Чтобы солдаты не отвыкли от воинской службы на борту судна, каждый день со своими командирами нагружал их учениями и тренировками - от физических упражнений до стрелковых занятий. Так они лучше переносили тяготы плавания, ту же морскую болезнь. Мне она, как и большинству непривычных к морю, также доставила забот, но заставлял себя не подаваться слабости. Видя мое терпение, бойцы тоже подтягивались, старались всеми силами, а потом втянулись.