В середине июля основные боевые действия на западном фронте завершились, кое-где еще в отдельных лесных и болотистых участках Полесья добивали остатки окруженных неприятельских войск. Итоги для русской армии сложились относительно приемлемыми - противник потерял почти половину своего начального состава, в основном, попавшими в плен. Если же считать прямые боевые потери убитыми и раненными, то по ним у нас с неприятелем почти равенство, у него ненамного больше. В этом сказалось одно из наших упущений - недооценили силу противника, его возросшее воинское мастерство и значительное улучшение оружия. Пока мы почивали на лаврах, считая себя на голову выше соперников, они же не теряли время, сумели во многом наверстать отставание. Выиграли все же мы сражение за счет лучшей организации обороны, а также стойкости наших бойцов, выдержавших натиск превосходящих сил противника.
Такие выводы из последней компании высказал мне Шеин, приехавший в Кремль для доклада с командирами корпусов. Он подробно рассказал о всем ходе сражений, отступлении наших войск в начальный период, критической ситуации на последней линии обороны, мужестве и самоотверженности бойцов и их командиров. Особо высказался о действиях корпуса Панкрата, в решающий момент переломившему неблагоприятное течение боя на его участке, а затем первому перешедшему в контрнаступление и взявшему в окружение основные силы противника. Во многом успех его корпуса, разгромившего самые боеспособные части, сказался на общей победе - другие союзные войска не оказали столь яростного сопротивления, как прежде, отступили, старались скорее уйти из-под удара и не попасть в окружение.
Шеин докладывал честно и объективно, показывал наши трудности и просчеты, не стараясь их преуменьшить или приукрасить. Его отчет стал укором мне - я, как государь и верховный главнокомандующий, нес большую, чем исполнители моей воли, ответственность за допущенные потери. Действительно, занятый своими проектами, а также экспедициями на восток и юг, в какой-то мере упустил общую ситуацию в мире, происходящие на западе перемены. В войсках и оборонной промышленности, казалось, все наладилось, шло своим чередом, но практического роста в их уровне не произошло. У многих ответственных чинов, включая и меня, сложилось мнение - зачем что-то менять, когда у нас и без того самое лучшее в мире, - позабыв об истине: нельзя стоять на месте, иначе тебя обойдут.
В завершении встречи поздравил военачальников с победой, награждением орденами и присвоением генеральских званий. Своим указом назначил Шеину чин генерала армии, выше его из действующих командующих только министр обороны - Хворостинин маршал. Панкрату присвоил генерал-майора - отцовская гордость перемежалась с объективной оценкой его заслуг, без каких-либо послаблений. После того, как командующие ушли, долго думал о высказанном в докладе. Посыпать волосы пеплом не стал - надо думать, как исправить ситуацию. В ближайшей время нужно принять государственную программу по перевооружении армии, в ней должно быть как совершенствование уже имеющих средств, так и создание принципиально новых. Также и в тактике боевых действий, следует сделать новый ход в развитие уже известного многим армиям линейного строя и найти меры его противодействию.
На память пришла многозарядная картечница - митральеза, прообраз пулемета. А также прототип боевых машин - мощные орудия на самодвижущейся платформе. Начальная основа для них уже подготовлена - наши конструктора создали первый паровоз, на заводе идут его испытания, во многом обнадеживающие. Вспомнились и другие смертоносные средства - гранатометы и огнеметы, напалм, а также противопехотные мины. Надо только хорошо продумать, что из указанного в нынешних условиях можно реально применить. Чем я и занялся в свободное от военных совещаний и докладов время. Главное же внимание заняли происходящие в трех морях события, особенно на Северном, где наш флот столкнулся с морскими силами основных противников - Голландии, Испании, Португалии и Франции.