Первым выбросил белый флаг испанский флагман, вслед за ним ожидаемо сдался португальский. Дольше них продержались французы, они даже пытались вырваться из всеобщей мешанины судов и уйти на запад. По сигналу своего командующего пошли на разворот, части из них удалось выйти из-под обстрела русских кораблей на свободную воду. Но далеко уйти им не позволила стоящая на некотором удалении эскадра Апраксина. По приказу командующего она не участвовала в общем сражении - и без нее наших сил было предостаточно, караулила неприятельские суда, пытавшихся сбежать с поля битвы. А таких с каждым часом становилось все больше, сначала разрозненных - одиночными судами, а теперь - большой группой, почти в сотню французских кораблей. Между двумя эскадрами разгорелся настоящий бой - одна отчаянно пыталась прорваться и уйти в открытое море, вторая же маневром и огнем не дала такой возможности.
Противоборствующие стороны увлеклись схваткой, Апраксин даже отказался от предложенной командующим помощи - в честной битве примерно равными составами решил показать мастерство и удаль своей эскадры. Весь остальной флот встал, как и сдавшиеся испанские и португальские команды - моряки завороженно наблюдали за боем лучших соединений, достойных друг друга. Оба умело маневрировали, выбирая лучшую позицию, стремительно атаковали, открывали огонь и тут же уходили для новой атаки. Но с каждой минутой все заметнее становилось превосходство русских моряков, особенно в совершении командных маневров и массированном поражении целей новым строем. Один за другим противник терял свои корабли, ответный же его огонь оказался далеко не столь результативным. Уже через час, лишившись трети судов, французы сдались, признав перед многочисленными зрителями свое поражение.
Завершающим аккордом победной музы стала для нас операция в Балтике. Правда, по масштабу боевых действий и вовлеченным силам оказалась довольно скромной по сравнению с теми, что происходили в Северном или Черном морях. Наш флот из двухсот с небольшим кораблей встал в акватории Рижского залива в ожидании неприятеля. Командующий адмирал Мишуков разослал дозорные шхуны по наиболее вероятным направлениям, откуда следовало ожидать появления неприятеля. Не стал идти к вражеским берегам - имеющимся составом просто невозможно отследить выход и продвижение шведской эскадры и германских флотилий. Вполне резонно решил встретить их у главной базы - противник наверняка придет сюда разгромить ее - оплот наших морских сил, а уж потом примется за другие объекты - порты, верфи, прибрежные поселения.
Подошедший к заливу вражеский флот в какой-то мере ошеломил русских моряков, в нем оказалось намного больше судов, чем предполагалось - около семисот. Правда, почти треть его составляли устаревших когги и нефы, еще столько же галеоны и каракки. Из современных кораблей фрегатов насчитывалось меньше полусотни, немногим больше корветов, шхун и бригантин, линкоров же не имелось ни одного. Похоже, что снарядили в поход все, что могло хоть как-то держаться на воде и худо-бедно стрелять. По-видимому, союзники решили компенсировать качественное отставание своих судов от наших втрое большим их количеством. Мишукову и другим русским командирам без каких-либо объяснений стала очевидна тактика сражения с многочисленным, но менее скоростным и маневренным противником, к тому уступающим в дальности и точности артиллерийского огня.
Едва вражеский флот вошел в залив и стал перегруппировываться для атаки, как русские суда по команде флагмана сами устремились навстречу неприятелю. Сразу приняли кильватерный строй, приблизились на дистанцию уверенного поражения, после дружно повернули правым бортом и, не останавливаясь, идя тем же порядком, открыли огонь по стоящим на фланге вражеским кораблям. Пройдя вдоль всего скопления замешкавшегося противника, также организованно совершили разворот, а затем повторили проход с огнем из пушек левого борта. На попытки самых быстроходных кораблей противника сблизиться и связать ближним боем ушли отработанным маневром, а потом сосредоточенным огнем всего строя встретили вырвавшиеся вперед борта. Час за часом прореживали беспорядочно рыскающие в поисках спасения вражеские суда. Стеной огня отражали отчаянные выпады противника, старавшегося хоть как-то поразить верткие суда русских.