Сначала с воеводами, затем с младшими командирами обсудил введение в нашем войске нового построения во время боя - линейного строя. Впервые его применили в нидерландской пехоте, заменив им привычные для европейских армий квадратные каре. Развернутый в шеренгу строй позволил кратно усилить огневой залп пехоты, при этом первая шеренга после выстрела уступала место второй и так неоднократно, до шести шеренг и более. Такой строй дает огромное преимущество применившему ему, именно о нем мне пришло в голову в раздумьях, как победить поляков, причем малой кровью. Мои командиры не сразу поняли и приняли новшество, пришлось не раз объяснять и убеждать их. А после стали отрабатывать с подразделениями, многократно повторяя каждый прием, пока не получили приемлемый результат.
Провели общее учение полков, есть еще огрехи, но счел в большей мере войско готовым к сражению с иноземным ворогом, идти в поход к Смоленску. Возвращаюсь в Москву, направляюсь в царский дворец, в сенях обращаюсь к дьяку передать государю просьбу принять меня по неотложному делу. Ожидаю приема около часа, только потом дьяк приглашает пройти в царские палаты. Василий Шуйский встретил меня не очень приветливо, без обычной сердечности, пусть и напускной. Прошу разрешения доложить о готовности войска к походу, после милостивого: Дозволяю, - приступаю к краткому отчету, завершаю доклад просьбой разрешить выйти в поход в самое ближайшее время. Царь дал добро и тут же добавил, что со мной отправятся воеводами полков правой и левой руки Андрей Васильевич Голицын и Данила Иванович Мезецкий. Общее руководство полками и шведским корпусом остается за мной.
Мне на память приходит, что именно эти воеводы с Дмитрием Шуйским повинны в разгроме русского войска под Клушино в прежней истории, но оспаривать бесполезно, они посланы, в первую очередь, как соглядатаи за мной. Хорошо, думаю, я найду способ нейтрализовать их, не допустить к командованию полками. Почтительно принимаю волю государя, отправляюсь восвояси. Еще две недели ушли на снаряжение обоза, получение припасов, продовольствия, а также денег из казны для оплаты наемникам Якоба Делагарди. Не раз мне приходилось ездить из Москвы в лагерь и обратно, спорить до хрипоты, выбивать из волокитчиков в приказах положенное довольствие и снаряжение. Наконец, в конце мая наше немалое войско вышло из Александровской слободы на запад, к Смоленску.
Глава 2
Войско в походе растянулось на добрых десять верст - 30 тысяч русских ратников, пять тысяч шведских наемников, артиллерия, кавалерия, обозы. Погода сухая, нежаркая, идти легко. С первого дня установил строгий походный порядок, с разведкой впереди по маршруту, боковым охранением, на стоянках временные заслоны, в особо опасной местности ставим "гуляй-город". В день проходим по тридцать верст, вначале давалось с трудом, особенно новобранцам, затем втянулись. Идем через Можайск, далее Вязьму, тракт обустроенный, правда, придорожные заведения - постоялые дворы, казенные магазины, а также деревеньки и села, - зачастую порушены или покинуты обитателями, война прошлась здесь не раз. Проходим известное из прежней истории место под деревней Клушино, уделив особое внимание разведке, но поляков не обнаружили, мы идем на две недели раньше прежнего срока.
И только под Вязьмой наши дозоры заметили вражеские разъезды. Приказал встать лагерем на выбранном советом воевод месте, обустроили временные укрепления, отправили разведку в разные стороны на расстояние дневного перехода, наказав по возможности взять пленных. Через несколько часов поступили первые донесения от разведчиков, обнаружен лагерь крупного отряда поляков в десяти верстах от нас. Еще через час привели пленного "крылатого" гусара, взяли его тихо, вне лагеря. Пришлось потрудиться, пока "развязали" ему язык, но все же мне удалось понять, что этот польский отряд именно тот, что нанес поражение войску Дмитрия Шуйского под Клушино, в нем около семи тысяч кавалеристов, в основном "крылатых" гусар, пехоты почти нет. Командует отрядом "обидчик" русского войска гетман польный коронный Станислав Жолкевский.