Сэйзед смотрел на рисунок и пытался понять, почему Вин оставила эту картинку ему. Наконец снова сложил лист и спрятал его в рукав.
Первый договор, о котором часто вспоминали кандра, изначально был просто перечнем обещаний, данных Первым поколением Вседержителю. Они записали эти обещания и тем самым создали для кандра первый свод законов. Они беспокоились о том, как управлять своим народом, как жить отдельно от Вседержителя и его империи. Поэтому и показали ему и попросили одобрения.
Вседержитель приказал отлить законы в металле и лично нацарапал в нижней части свою подпись. Этот кодекс был первым, что узнавал новый кандра — обретающий сознание туманный призрак. Кодекс требовал уважать старшие поколения, перечислял простые права, которыми обладал каждый кандра, разъяснял, как следует создавать новых, и требовал безоговорочно подчиняться Вседержителю.
Тревожнее всего казалось то положение Первого договора, которое, если бы его применили, привело бы к массовому самоубийству всего народа кандра.
11
Кан-Паар облокотился на трибуну, его красные хрустальные кости поблескивали в свете ламп:
— Что ж, хорошо, Тен-Сун, предатель народа кандра. Ты потребовал суда. Говори.
Тен-Сун глубоко вздохнул, с удовольствием осознавая, что снова может дышать.
— Расскажи им, — с насмешкой продолжил Кан-Паар, — объясни, если сумеешь, почему убил одного из своих сородичей.
Сокровенное место погрузилось в молчание: кандра были слишком хорошо воспитаны, чтобы, подобно людям, ерзать и шуметь. Они сидели, демонстрируя кости из камня, дерева или даже металла, и ждали ответа.
Вопрос Кан-Паара был не из тех, которые ожидал услышать стоявший посреди платформы голый и замерзший Тен-Сун.
— Да, я убил другого кандру, — подтвердил он. — Это не запрещено.
— А это надо было запретить? — притворно поразился Кан-Паар. — Люди убивают друг друга. Колоссы убивают друг друга. Но и те и другие произошли от Разрушителя. Мы же принадлежим Охранителю, нас избрал сам Отец. Мы не убиваем друг друга!
Тен-Сун помрачнел. Дело принимало странный оборот.
«Зачем о таком спрашивать? То, что я предал весь народ, уж точно более серьезный грех, чем убийство себе подобного».
— Я поступил согласно Договору, — честно сказал Тен-Сун. — Ты должен знать, Кан-Паар. Ты же сам отправил меня к этому человеку, Страффу Венчеру. Мы все знаем, каким он был.
— Таким же, как все остальные люди, — бросил один из Вторых.
Когда-то Тен-Сун бы с ним согласился. Но теперь знал, что по крайней мере некоторые люди совсем другие. Он предал Вин, и все же она его не возненавидела. Поняла, проявила милосердие. Даже если бы они не стали друзьями, даже если бы Тен-Сун не начал испытывать к Вин величайшее уважение, одного этого уже хватило бы, чтобы завоевать безграничную верность кандры.
Он был ей нужен, даже если она и сама об этом не знала. Тен-Сун выпрямился, посмотрел Кан-Паару в глаза:
— Я выполнял оплаченный Договор со Страффом Венчером. Он позволил своему безумному сыну Зейну использовать меня сообразно любой своей прихоти. Зейн приказал мне убить кандру Ор-Сьера, чтобы я мог занять его место и шпионить за женщиной Вин.
Когда прозвучало ее имя, послышались приглушенные шепотки.
«Да, вы слышали о ней. О той, которая убила Отца», — с удовлетворением отметил про себя Тен-Сун.
— И ты исполнил приказ этого Зейна? — громко осведомился Кан-Паар. — Ты убил другого кандру. Убил собрата по Поколению!
— Думаешь, мне это понравилось? — требовательно спросил Тен-Сун. — Я знал Ор-Сьера на протяжении семи столетий! Но… Договор…
— Запрещает убийства, — договорил Кан-Паар.
— Он запрещает убивать людей.
— Разве жизнь кандры стоит меньше жизни человека?
— Слова важны, Кан-Паар! — выкрикнул Тен-Сун. — Я знаю их все — я помогал их писать! Мы оба были свидетелями того, как на основе самого Первого создавались наши рабочие Договоры! Они запрещают нам убивать людей, но не себе подобных.
Кан-Паар снова наклонился вперед:
— Ты спорил с этим Зейном? Быть может, предлагал, чтобы он сам выполнил убийство? Ты хотя бы попытался предотвратить гибель того, кто принадлежал к нашему народу?
— Я не спорю с хозяевами, — возразил Тен-Сун. — И я точно не хотел сообщать человеку Зейну, как убить кандру. Его безумие ни для кого не было секретом.