А потом вдруг среди прочих возникло особенно знакомое лицо. Кандра отвернулся, сгорая от стыда, когда Ме-Лаан, в чьих огромных глазах была боль, подошла ближе:
— Тен-Сун?
— Уходи, Ме-Лаан, — прошептал он, покосившись на группу кандра, наблюдавшую за ним с другой стороны клетки.
— Тен-Сун…
— Ты не должна видеть меня таким, Ме-Лаан. Пожалуйста, уйди.
— Они не должны были так с тобой поступать! — В ее голосе послышалась ярость. — Ты почти такой же старый, как они, и ты намного мудрее.
— Они — Второе поколение, — возразил Тен-Сун. — Их избрали Первые. Они правят нами.
— Но им не обязательно это делать.
— Ме-Лаан! — Узник наконец повернулся.
Большинство зевак держались в отдалении, словно преступление Тен-Суна было заразной болезнью. Ме-Лаан в одиночестве сидела на корточках перед его клеткой, и Истинное тело из длинных и тонких деревянных костей делало ее неестественно стройной.
— Ты мог бы бросить им вызов, — едва слышно произнесла Ме-Лаан.
— Кто мы такие, по-твоему? Люди, с их восстаниями и бунтами? Мы кандра. Мы следуем Охранителю. Порядок должен соблюдаться.
— Ты по-прежнему подчиняешься им? — зашипела Ме-Лаан, прижимая изящное личико к прутьям клетки. — После всего, что ты рассказал? После того, что происходит наверху?
— Наверху? — переспросил Тен-Сун.
— Ты был прав: земля покрыта толстым слоем черного пепла. Туман приходит днем, убивая растения и людей. Идет война. Разрушитель вернулся.
Тен-Сун закрыл глаза:
— Они обязательно что-нибудь предпримут. Первое поколение.
— Они слишком стары. Слишком стары, забывчивы и беспомощны.
— Ты очень сильно изменилась. — Тен-Сун открыл глаза.
— Им не стоило позволять Третьему воспитывать молодое поколение, — улыбнулась Ме-Лаан. — Нас много — молодых, способных сражаться. Вторые не могут править вечно. Что мы можем сделать, Тен-Сун? Как нам тебе помочь?
«О, дитя! Думаешь, они не знают про тебя?»
Вторые вовсе не были глупцами. Да, они были ленивы, зато стары и хитры — Тен-Сун это понимал, поскольку знал каждого из них достаточно хорошо. Какой-нибудь кандра слушал все, что говорили возле клетки. Четвертый или Пятый, обладавший Благословением Бдительности, мог находиться на некотором расстоянии от клетки и слышать каждое слово, произнесенное вслух.
Тен-Сун — кандра. Он пришел, чтобы принять наказание, потому что считал это правильным. Превыше чести, превыше Договора. Такова его природа.
И все-таки если Ме-Лаан сказала правду…
«Разрушитель вернулся…»
— Как ты можешь просто сидеть здесь? — не унималась Ме-Лаан. — Ты ведь сильнее, чем они, Тен-Сун.
Он покачал головой:
— Я нарушил Договор, Ме-Лаан.
— Ради общего блага.
«По крайней мере, ее я убедил».
— Это правда, Тен-Сун? — еще понизив голос, спросила вдруг Ме-Лаан.
— Что именно?
— Ор-Сьер. У него было Благословение Силы. Ты должен был получить его, когда убил. Но они ничего не нашли на твоем теле, когда взяли тебя под стражу. Так что же ты с ним сделал? Могу я принести его тебе? Чтобы ты мог сражаться?
— Я не буду сражаться со своими соплеменниками. Я кандра.
— Кто-то должен возглавить нас!
Так оно и было. Но Тен-Сун не чувствовал себя вправе это сделать. И вообще-то, ни Второе поколение, ни даже Первое подобным правом не обладало. Оно принадлежало тому, кто их создал. Тому, кто был мертв. Правда, теперь на его место пришел другой.
Ме-Лаан некоторое время молчала, по-прежнему стоя на коленях возле клетки. Возможно, она ждала, что Тен-Сун скажет что-нибудь ободряющее, поступит как предводитель, которого она искала. Он не сказал ничего.
— Получается, ты пришел, чтобы просто умереть, — проговорила она наконец.
— Чтобы объяснить, что я узнал. Что я почувствовал.
— А дальше? Ты явился, сообщил ужасные новости и предоставил нам решать все проблемы без чьей-то помощи?
— Ты несправедлива ко мне, Ме-Лаан. Я пытаюсь быть лучшим кандра, насколько это в моих силах.
— Тогда дерись!
Он покачал головой.
— Так это правда, — понурилась Ме-Лаан. — Собратья по поколению говорили, что последний хозяин тебя сломал. Человек по имени Зейн.