Выбрать главу

Интересна таджикская версия сказки о мачехиной дочери и падчерице[402], относящаяся к типу 480 по каталогу Аарне, связанная с культом местного демона Биби Се-Шамбе — покровительницы ткачества и прядения. По словам Д. К. Зеленина, «Биби Се-Шамбе пользуется особым почитанием среди таджикских женщин, которые обращаются за помощью к данному демону при бесплодии, при болезнях, и приносят ей жертвы, устраивая в честь демона особые женские собрания, на которых подается обрядовое блюдо под названием „пища госпожи Вторник“. Едят это обрядовое блюдо только женщины, в частности обязательно присутствующие на собрании семь вдов. Ритуальное собрание происходит в день демона — во вторник: мука для обрядового кушания „умоч“… собирается „у семи дверей“, т. е. в семи разных домах. На кожаную скатерть в центре круга, образованного семью вдовами и другими женщинами, ставится большая чаша с мукой, обернутая куском белой ткани. Затем приступают к чтению сказки о Сандрильоне и ее фее Биби Се-Шамбе. По окончании чтения молятся, раскрывают чашу с мукой и смотрят, появился ли на муке отпечаток человеческой руки. По числу таких отпечатков заключают, сколько раз требуется устроить угощение („ош“) в честь Биби Се-Шамбе»[403].

Таджикская Биби Се-Шамбе напоминает не только бельгийскую Хлебную Марию, но и фрау Холле. Фрау Холле — тоже покровительница ткачества. Можно предположить, что часть немецкой сказки о фрау Холле некогда имела отношение к обряду, связанному с почитанием фрау Холле. Отсюда, однако, не следует, что сказка о мачехе и падчерице ритуального происхождения. Мачеха и падчерица — чисто бытовые образы, они проникли в обряд впоследствии.

Возможно, что ядро сказки о ткачихе в колодце некогда было легендой о покровительнице ткачества. Такая легенда не обязательно «вышла» из обряда, хотя безусловно могла быть связана с ним. Когда легенда о хозяйке прядения превратилась в сказку и обогатилась социальным мотивом мачехи — падчерицы, она могла прийти в соприкосновение с культом. Приведенные Зелениным таджикские материалы не дают оснований сделать вывод о ритуальном происхождении сказки о мачехе и падчерице, так же как нет оснований утверждать, будто образ Иванушки-дурачка вышел из обряда сопровождавшегося исполнением пантомимы о трех братьях, младших из которых — дурачок.

Индийские сказки о мачехе и падчерице занимают промежуточное положение между ближневосточными и индонезийскими (к последним примыкают индокитайские). Некоторые индийские сказки[404] приближаются к ближневосточной традиции. Для них также характерен эпизод выслеживания падчерицы родными детьми мачехи, которая преследует мать падчерицы, принимающую облик различных животных. Перевоплощения матери соответствуют индуистско-буддистским представлениям о переселении душ. Чудесная корова иногда заменяется в индийских сказках другим животным (возможно, в связи с почитанием священной коровы). Встречается иногда мотив брачного испытания (срывания падчерицей плодов чудесного дерева). Часть индийских сказок[405], особенно из южных районов и с Цейлона, близка к индокитайскому и малайскому фольклору. В этом ареале в сказках о падчерице корову обычно заменяет чудесная рыба, которую выкармливает героиня. Мачеха убивает рыбу и прячет ее остатки. На этом месте падчерица находит красивую одежду. Дальше иногда рассказывается о пире и свадьбе.

В индокитайских сказках героиня, как правило, падчерица[406], в малайских — младшая сестра[407]. Для индокитайской традиции характерен эпизод пира и мотив потерянного башмачка и в финале — мотив подмененной жены. В малайском фольклоре эти мотивы почти не встречаются. Малайские сказки обычно кончаются тем, что чудесное дерево приносит героине пищу и богатство.

В одной оригинальной индонезийской сказке, стоящей несколько особняком, падчерица — дочь кошки. Кошка родила девочку, поев кокосовых орехов. Через семь лет хозяин кошки женился, его жена ревновала мужа к девочке и кормила ее и кошку тухлым мясом, смешанным с золой. Девочка и кошка по стволу дерева поднялись на небо.

Сказки мальгашей Мадагаскара[408] обнаруживают связь с фольклором Индонезии, но в них ощущается также влияние арабских и французских сказок.

Сказки о мачехе и падчерице популярны и в Китае. Один из образцов южно-китайской сказки[409], запись которого относится к IX в., совпадает с индокитайской традицией. Другие китайские варианты[410] в общих чертах напоминают восточно-европейские и ближневосточные сказки: падчерица ухаживает за коровой и с ее помощью выполняет трудные задачи мачехи. Заметив это, мачеха убивает корову (иногда вместо коровы падчерице помогает ворона). Продолжение возможно в двух вариантах:

вернуться

402

См.: С. М. Андреев, Среднеазиатская версия Золушки — Сандрильоны (сб. «По Таджикистану», Ташкент, 1921, с. 60–61).

вернуться

403

Д. К. Зеленин, Религиозно-магическая функция фольклорных сказок (сб. «Сергею Федоровичу Ольденбургу», Л., 1934), с. 232.

вернуться

404

См., например: М. Frère, Deccan days, London, 1870, p. 1; I. H. Knowles, Folk-tales of Kashmir, London, 1893, p. 127; G. Cox, Cinderella, № 25.

вернуться

405

См.: C. Swinerton, Indian nights entertainment, London, 1892, p. 330; H. Parker, Village folk-tales of Ceilon, London, 1910, p. 113.

вернуться

406

См.: G. Dumoutier, Une Cendrillon annamite («Archivo per lo studio delle tradizioni popolare», 1893, № 12), p. 386; A. Landes, Contes et légendes annamites, Saigon, 1886, p. 52; Dô Thân, Une version annamite du conte de Cendrillon («Bulletin de l'école française d’Extreme Orient», 1907, № 7), p. 101; A. Leclère, Le conte de Cendrillon chez les cham («Revue des traditions populaires», XIII, 1898), p. 312; A. Leclère, Cambodja, Paris, 1895, p. 70.

вернуться

407

См.: I. A. T. Schwarz, Totemboansche texten ungeven, Leiden, 1907, S. 81; A. Dixon, Oceanic mythology, p. 238.

вернуться

408

См., например: G. Ferrand, Contes populaires malgaches, Paris, 1893, p. 4. — В других вариантах вместо падчерицы — младшая сестра.

вернуться

409

См.: R. D. Jameson, Three lectures on Chinese folklore, Peking, 1932, p. 45; A. Waley, The Chinese Cinderella story («Folklore», 57/58, 1947/48), p. 226.

вернуться

410

См.: W. Eberhard, Chinese fairy-tales, L., 1937, p. 17; W. Eberhard, Types der chinesischen Volksmärchen, Helsinki (FFC, № 120), № 32.