Брак отработкой — пережиточное явление, восходящее к материнскому роду. Для материнского рода характерен матрилокальный брак, при котором муж дочери переходил в род жены и фактически становился работником в доме ее родителей[498]. Есть основания утверждать, что интересующие нас сюжеты содержат косвенное отражение брачного порядка и свадебного обряда, характерного для матрилокального брака и в конечном счете для материнского рода.
С точки зрения особенностей матрилокального брака понятен тот факт, что брачные испытания в сказке иногда приурочиваются ко времени до брака, иногда следуют за браком, так как при матрилокальном браке, «браке отработкой», жизнь в одном доме с будущим тестем и работа на него часто предшествуют официальному браку, а иногда, напротив, наступают после него.
Золотоволосый юноша служит в «низкой» должности — садовником (реже — конюхом или поваренком) у своего будущего тестя. Эта служба совпадает с периодом сватовства. Таким образом, его «низкая» работа, «низкое» положение в доме тестя получают этнографическую мотивировку. Для архаического матрилокального брака характерно проявление женской инициативы и относительная пассивность мужчины, которому предстоит переход в род жены. Эта пассивность получила в обряде своеобразное выражение в форме «убегания жениха».
Обычай «убегания жениха» сохранился в виде пережитков во многих местах[499], следы его были зафиксированы еще в XIX в. у украинцев, выселившихся в Саратовскую область[500], а инициатива девушки в браке была повсеместным явлением на Украине в XVII в.[501].
Ясно, что наши сказки отражают не только типичную для свадебной архаики женскую инициативу (царевна сама выбирает жениха, первая в него влюбляется, говорит царю о желании выйти замуж за золотоволосого юношу), но и обрядовую «скромность» жениха и ритуал «убегания»: золотоволосый юноша и Иванушка-дурачок трижды убегают. В сказке также отражен свадебный обычай выбора-узнавания жениха среди других, «мнимых» женихов. Царевна ищет суженого с золотыми волосами или с особой отметкой на лбу. Эта метка, которую царевна перстнем ставит на лоб Иванушке, в свете этнографических данных[502] означает принятие жениха в род тестя. Таким же знаком является рана на ноге или отрезанный локон, по которым находят золотоволосого юношу. «Ряжение» золотоволосого юноши также находит объяснение в популярных у разных народов свадебных обычаях. Для нас важно, что черты брачного ритуала в сказке о золотоволосом юноше и отчасти в сказке об Иванушке-дурачке составляют комплекс, отражающий архаические формы брака, соответствующие матриархату.
Таким образом, характерное для пережиточных форм брака «низкое» положение жениха в доме тестя соответствует сказочной эстетике «низкого» героя. Поэтому золотоволосый юноша воспринимается как «низкий» герой, не сразу обнаруживающий свою «высокую» сущность; поэтому же в сказку об Иванушке-дурачке, который является не просто батраком в доме тестя, а социально обездоленным, проникают мотивы, отражающие архаические свадебные обычаи.
Сказкам о золотоволосом юноше аналогична в известной степени сказка о «Свином чехле», широко распространенная в Европе: героиня бежит из дома, не желая вступать в брак с отцом или братом. Она надевает безобразную маску — свиной чехол (тростниковый колпачок, кожу волка, медведя, мыши, одежду из птичьих перьев или из дерева) и в таком виде поступает на службу к царю или знатному человеку кухаркой или служанкой. Девушка посылает царевичу кольцо, запеченное в пироге. По этому кольцу царевич находит ее. Есть оригинальные японские сказки[503], напоминающие «Свиной чехол»: героиня бежит из дома отца, который хотел во время засухи отдать ее в жертву змею; она служит у лесной женщины, получает от нее кожу старухи и, натянув ее на себя, поступает на службу к знатному человеку — топить печь. Однажды знатный человек видит ее без маски, влюбляется и женится на ней. Этот тип сказок очень близок к «Золушке». Различие между ними такое же, как между «Золотоволосым юношей» и «Сивкой-Буркой».
В сказках о Золушке и «Свином чехле» получили отражение свадебные обычаи, характерные для патриархальной семьи. При патриархальном браке невеста переходит в дом жениха, где фактически превращается в работницу. Отсюда и обряд убегания невесты, гораздо более известный, чем убегание жениха. Убегание невесты изображается в сказке о Золушке: в определенный час невеста убегает с бала, а царевич ищет ее. Большое место в свадебных обрядах европейских народов занимают «башмачок» невесты (выкуп башмачка женихом, гадание по башмачку о женихе), свадебный пирог (в сказке — пирог с запеченным кольцом, который девушка — «Свиной чехол» посылает хозяину-жениху), золотые яблоки, которые невеста срывает для жениха. Ряжение невесты, как и ряжение жениха, характерно для свадебного обряда. Свадебный ритуал некоторых европейских народов указывает на связь невесты с печью и золой (немецкий обычай, по которому невеста спрашивает у печки о женихе, чешский карнавал с «пепельной невестой» и т. п.)[504]. Сказка о «Свином чехле» отражает свадебный ритуал, но в ней подчеркивается униженное положение героини (тем более что в зачине сказки она бежит от брата и отца или змея). Читатель сочувствует «Свиному чехлу» как гонимой, обездоленной героине. Униженное положение Золушки в семье мачехи аналогично положению невесты — «Свиного чехла» в доме жениха.
498
Когда-то матрилокальный брак был обычаем всех европейских народов. На современном финском языке sulhanen означает «жених», а по-эстонски sulane — «батрак».
504
См.: P. Saintyves,