- Ну да.
- Почему он не позвонил мне сразу же? Он всегда звонит сразу! А тут и улетел, вместо звонка прислав смс-ку, и прилетел без оповещения. Что за свинство? – нахмурилась студентка.
- Может, устал, - отвёл взгляд Намджун, но на сторону девушки встала Соа:
- Молодой человек, влюблённый и любящий, разумеется, всегда найдёт время для звонка, и усталость не помешает. Я согласна с Джинни, её парень должен в первую очередь ей сообщить, что прилетел откуда-то.
- Так, дамы, вы тут своей женской логикой нашу мужскую не порочьте, - сводя всё к шутке, перехватил поудобнее Намджун пакеты с покупками сестры и возлюбленной. Джинни сама несла только набор с десятью цветами лака для ногтей, который до того ей понравился, что она не в состоянии была пройти мимо, а теперь и выпустить из рук. В ближайшие вечера ей снова ничего нельзя будет поручить, потому что она будет перекрашивать каждый вечер ногти в новый цвет и на всё отвечать: «Не могу, видишь, ещё не высохли ногти!». Намджун бы понял Шугу, если бы тот захотел расстаться с его сестрой по причине «задолбала», а может, это и было истинной причиной, ждавшей повода поприличнее? Естественно, год назад он не мог знать, что эта кокетливая прелестница – лентяйка и никакущая хозяйка, а присмотревшись резонно отказаться от такого «подарочка». Но нет, Шугу ничего это не смущало, он ни разу не высказал Джинни за то, что она не готовит сама ужины, на которые его приглашает – пользуется маминым мастерством. Его тревожили возможные страдания Джинни в будущем, и он решил её от них оградить. Намджун всё ещё думал, как отнестись к этому решению друга? Понять, отругать, образумить, поддержать? Не вмешиваться?
- Если Юнги думает, что мне самой ему трудно позвонить, то он ошибается! – взявшись за сумочку и открыв её, девушка стала искать там мобильный, а когда, после смятения от внутреннего беспорядка своего переносного багажного отделения, наконец-то нашла его, схватила, как отобранный у врага трофей и отбежала в сторону, набрав своего молодого человека. Тот долго не брал и, лишь когда Джинни закипала от ярости, сонно произнёс: «Алло?». – Ты что, спишь?
- Только-только задремал немного.
- Почему не позвонил, что вы вернулись? – взяла себя в руки Джинни, вдыхая и выдыхая, напоминая себе, что Юнги не в отпуск ездил, не пить с друзьями, а самоотверженно спасать мир, и это достойно уважения, терпения, и многих уступок с её стороны. Если раньше она не стеснялась своих капризов, и даже не задумывалась о них, теперь всё было по-другому.
- Да я вымотался жутко, меня сразу срубило.
- Хочешь, я приеду?
- Джинни, я как выжатый лимон…
- Я не прошу тебя при мне отжиматься или танцевать. Я посижу рядом. Привезти тебе вкусное что-нибудь? – Девушка сделала самую приветливую и любезную интонацию, умудрившись засунуть обиду подальше, и сама прониклась ощущением заботы и желания совершить что-нибудь приятное. Юнги почему-то провалился в паузу, как будто его спросили что-то очень сложное, а после того, как помолчал, вяло и сдержанно произнёс:
- Давай в другой раз? Я хочу выспаться.
- Как хочешь! – вспылила Джинни и, вопреки данному себе обещанию относиться к Юнги с вниманием и пониманием, сбросила звонок, не прощаясь. Вернувшись мрачнее тучи к брату с его девушкой, она уже не радовалась шопингу и погожему дню. Для чего и кого ей обзаводиться новыми вещами, прихорашиваться? До отношений с Шугой она делала это для себя. Ну, как для себя – чтобы нравиться всем мальчикам в целом и иметь возможность понравиться самому-самому. Но теперь, когда хотелось нравиться только ему, а он отказался от свидания, для чего ненужные старания?
- Ну, что там? – предугадывая исход, но играя неосведомлённость, поинтересовался Намджун.
- Ничего, - брякнула Джинни, повесив голову и шаркая ногами. Походка и осанка враз изменились. – Юнги эгоистичная и неблагодарная порося. – У Соа сорвался смешок, за который она тотчас извинилась.
- Прости, но, в самом деле, может он не в настроении? Или какие-то проблемы?
- Мы же встречаемся! Его проблемы – и мои тоже, и я для того у него и есть, чтобы поднимать настроение. Он же всегда меня веселит, когда мне грустно… Эгоистичный болван! – обругала ещё раз Юнги Джинни, но ей не полегчало. Она не видела его почти две недели, скучала, соскучилась. Без него ведь она не гуляла больше ни с кем, подруги сами обзавелись личной жизнью, или вовсе пропали, как Дохи, а в одиночестве оставалось только учиться.
- Так, давайте-ка где-нибудь перекусим, а? Что скажете? – Изображая непосредственность и лёгкость, Намджун призвал всех продолжать уютный вечер втроём.
- Я «за», - кивнула Соа. Джинни ничего не ответила и, увидев лавочки на площадке вокруг фонтана, окруженного кадками с пальмами, пошла к одной из них и тяжело опустилась, уперев локти в колени, а лицо спрятав в ладонях. Голубые волосы тотчас занавесом накрыли всю композицию замершего недовольства и застывшей обиды.
Брат остановился, смотря на расстроенную сестру. Ему было больно представить, что она чувствует. Джинни сильно полюбила Шугу, и как скоро она оклемается от расставания? И как скоро они смогут расстаться, пройдя через продолжительные, вынужденные и искусственные страдания, причиняемые друг другу? Как это всё неприглядно и бессмысленно! Намджун подумал о том, что судьба непредсказуема, и Шуга может дожить до старости и умереть своей смертью, но, не зная о том заранее, он лишит себя и Джинни общего счастья, этой любви? Как можно поступать подобным образом, рассчитывая на какой-то результат много лет спустя, когда всё сто раз изменится, или пойдёт не так за это время? Какие бы планы не строились, они не должны ломать настоящее, портить идущие в данные моменты дни. А если они последние? А если они оборвутся завтра? Намджун понял, что не сможет не вмешиваться. Он же не давал Сахару слова, что не разболтает о его задумке? Не давал. Так что, как старший брат, имеет полное право всё уладить.
- Извини, подожди минутку, - оставил он Соа в стороне, чтобы поговорить с глазу на глаз с сестрой и, подойдя к лавочке и поставив на неё все пакеты, присел рядом с Джинни, положив руку ей на спину. – Ну, чего ты? На Шугу обиделась?
- А ты считаешь это нормальным? – подняла она лицо. В глазах не было плаксивой тоски, как у депрессивных девочек, там горела активная злость, желающая возмездия – это была его Джинни, и она не кисла по мелким поводам. – Я хочу с ним увидеться, а он лучше поспит, видите ли!
- Ну, во-первых, мужчина имеет право отдохнуть…
- От меня? Я его не утомляла две недели, а если он от меня устал, то… то… - гневаясь, захлопала девушка ртом, силясь не бросить что-нибудь вроде «пусть катится к чертям!».
- То что? Ты с ним расстанешься? – уточнил Намджун. Всё-таки было интересно узнать, смогла бы или нет его сестрёнка теперь быстро забыть эти отношения?
- Нет, я просто хочу, чтобы он себя вёл нормально, по-мужски.
- И всё-таки, стань он совсем невыносимым, ты бы его бросила?
- Да что ты заладил? Расстались, бросила… - Джинни прищурилась и приблизила своё лицо вплотную к брату. – Ты опять за своё? Хочешь, чтобы мы разошлись, да?
- Нет, я не лезу к вам, ты же знаешь. – «Не лезу, значит, и сейчас не должен? – попытался остановить себя Намджун, но передумал. – Нет, сейчас не тот случай». – Джинни, ты знаешь, Юнги у нас Буддой ушибленный, так что тебе нужно понять кое-что и узнать, то есть, наоборот, конечно, узнать, и постараться понять.
- Да в чём дело?
- После смерти мастера Хана… Он был очень близок Юнги, он его уважал, как самый-самый авторитет в своей судьбе. Сахар переживает его гибель так, что не выразить и словами и, такое дело, он поддался давлению страшного момента и подумал, что не должен причинять тебе страдания тревогами за себя. – Джинни насторожилась, сжав пальцы в кулаки. – Он надумал отдалиться, чтобы ты его забыла, и он не причинил тебе горя ни чем, что могло бы с ним случиться. – Намджун замолчал, следя за реакцией сестры. Глаза у неё опять вспыхнули, щёки порозовели, но, к счастью, она вся выпрямилась и, подскочив и поправив сумку на плече, явно куда-то собралась.
- Юнги – дебил, я знала! - откинув волосы, возмутилась она.
- Куда ты?
- К нему, вправлять мозги.