- Пикачу? – Намджун тронул жёлтую ткань. – Если бы кто-нибудь мне крикнул, что выбирает меня… Эх, нет, давай поищем ещё. Есть пингвин.
- Он тёмный. Я вижу вас светлым.
- Хм, странно, но я тоже не могу себя представить в чём-то совсем чёрном. Чёрно-белая корова? В ней больше белого.
- Но она – девочка. – Чжихё подошла и выдвинула вешалку сильнее. Смеясь, она указала на карикатурное вымя. – Вам это не очень пойдёт, господин Намджун.
- А быка тут нет? Посмотрим… - Они с бухгалтершей потратили в усердном поиске минут пятнадцать, пока не поняли, что быка, всё-таки, нет. От льва, тигра и кота Намджун отказался, и когда они почти зашли в тупик, он посмотрел на Чжихё и щёлкнул пальцами. – Я знаю, что мне нужно! Стой, я его где-то тут видел…
- Кого?
- Сейчас… подожди… вот он! – Рэпмон вытянул пижаму приятного коричневого цвета и приложил к себе. – Але оп! Олень. Рога на капюшоне имеются, по-моему, очень актуально и без лишних понтов.
- Даже не знаю… - Чжихё натянула свой капюшон и потрогала рог на нём. – Это вас навело на мысль?
- Не скрою, оно самое. Почему бы нам не образовать сегодня коалицию рогатых? Наши вторые половины целовались, пока мы спали. Символизм во всей красе. – Намджун нашёл один из самых больших размеров и удалился в примерочную, откуда вышел в полноценном образе оленя, держа подмышкой свой костюм. – Всё, я готов, поехали гулять.
- Что?! – Чжихё приложила руки к груди. Она не могла оторвать глаз от шефа в мягком и несерьёзном оленьем кигуруми. Она никогда не думала, что доживёт до такого зрелища. Картинка из тех снов, где происходит чёрт пойми что, только там Ким Намджун мог явиться оленем и звать гулять по ночному Сеулу. – Вы не предупреждали… Как же гулять в таком виде? На нас будут смотреть, как на сумасшедших…
- Меня это почему-то не сдерживает. – Найдя на себе ценник, Намджун оторвал его, отсчитал из бумажника обозначенную там сумму и, положив возле кассы и ценник, и деньги, вышел из бутика, закрывая его. – Два взрослых человека хотят погулять вот так по городу, что в этом такого? В Токио, в одном районе, есть целая площадь для фриков.
- Ладно, хорошо… если вы от меня далеко не отойдёте, и я смогу за вас спрятаться, если что, то пойдёмте.
- Не дрейфь, конечно же, я буду рядом!
Через полчаса они сидели на лавочке набережной реки Хан, любуясь отражающимися в воде огнями противоположного берега. Из круглосуточных кафетериев Намджун не нашёл ничего дельного, и только в одном заведении имелось кофе на вынос. Взяв два, он примостился рядом с Чжихё, и вот они, олень и единорог, сидели почти не разговаривая.
- Жаль, что чая не было, - тихо заметил Намджун.
- Не любите кофе?
- Да вреден он, для сердца. Стараюсь не пить, у меня оно барахлит немного.
- Я не знала, - посмотрела на него Чжихё. – Что-то серьёзное?
- Ну, мне прописали кучу ограничений несколько лет назад, с тех пор я стараюсь в больницы не ходить. Одно расстройство.
- Нельзя так, надо заботиться о здоровье.
- А, - махнул рукой Намджун, - я, как все мужчины, пойду к врачу, только когда буду помирать, не раньше.
- Не говорите так! И вообще, если вредно, давайте вы не будете пить кофе? – нахмурилась Чжихё.
- Я надеюсь, что от одного стаканчика ничего не будет.
Девушка назидательно покачала головой, напомнив Намджуну его маму, когда он совершал что-то бесшабашное. Расплывшись, без каких-либо лишних намёков, мужчина приобнял девушку за плечо и пожал его.
- Не хмурься, мой рогатый друг, в целом я достаточно осмотрителен и веду здоровый образ жизни. Когда-то, давным-давно, когда я был такой, как сейчас Чонён, я много пил, не спал ночами, курил, и, о ужас, не только сигареты. Этого всего уже много лет нет. Я почти никуда не хожу, никаких невысыпаний и ненормированного питания. Я даже не смотрю триллеры, чтобы лишний раз не нервничать… Ладно, я обманываю, я их сам не люблю, честное слово, никогда не нравились. Вообще не люблю бессмысленность и жестокость. Ни в кинематографе, ни в книгах, ни в музыке… И в жизни не люблю. И избегая передряги, опасности, разнообразный риск, я всё равно столкнулся с бессмысленностью и жестокостью даже в простых, человеческих отношениях. Разве не жестоко поступил Богом? Это было отвратительно… - Намджун почувствовал тяжесть на плече и, опустив взгляд, увидел, что Чжихё уснула, уронив голову. Пока он пытался выговориться и найти понимание, она, уставшая за рабочий день (так выходило, что его бухгалтерия работала шесть дней в неделю, за что он, само собой, платил им премиальные), мирно устроилась на его плече. Вот так чувствовала себя Соа, когда хотела секса, а он не пошёл на это и уснул? Намджун вздохнул, с улыбкой разглядывая спящее личико. Сосредоточенное и серьёзное даже теперь. Он тоже хотел как-то поцеловать её, но она была девушкой Богома, а он сам – парень Соа, поэтому не могло быть и речи… Но он хотел бы поцеловать её и сейчас. Стоит ли?
Намджун осторожно допил кофе, отставил стаканчик в сторону и, подхватывая с щепетильностью высококвалифицированной няни Чжихё, не разбудив её, плавно пошёл к такси, чтобы вернуть девушку сёстрам.
========== Глава №18 ==========
Даже сквозь сон мы способны ощущать, находимся ли мы дома, в привычной для нас обстановке, или что-то не так, и вокруг какое-то постороннее, незнакомое нам окружение. Чжихё уловила неродное пространство буквально нюхом, ощутив мужские резкие запахи: туалетной воды, немного пахнувшей морем, одеколона с бодрящим ароматом лайма, чего-то ещё неопределимого, но всё равно мужского, противоречиво отважного и сдержанного. Когда живёшь с двумя сёстрами, и всё у вас абсолютно девичье, цветочно-сладкое, заглушенное неиссякаемым благоуханием ванильно-шоколадной выпечки, то недевичье всегда опознаётся безошибочно: на слух, на вид, на нюх. Чжихё открыла глаза, чувствуя всю эту подозрительную атмосферу противоположного пола. По первости она испугалась, уж не столкнётся ли теперь с Богомом, который так подло, и одновременно с тем честно дал понять, что не дающая ему физического удовлетворения партнёрша не является приоритетной. Но спальня была не его, не та, которую она вчера впервые увидела (и, наверное, больше никогда не увидит), а на ней самой всё ещё была обезопасившая её от внешних злых сил мира пижама единорога. В углу, на компьютерном крутящемся кресле, сидел в свободной белой футболке Намджун, нацепив на кончик носа узкие очки и что-то читая. Девушка припомнила, что происходило ночью после того, как квартира Богома была покинута, и пошевелилась. Намджун заметил движение и отвлёкся от книги. Чжихё увидела на спинке деревянного стула, у платяного шкафа, кигуруми-оленя. Не приснилось!
- Доброе утро! – улыбнулся начальник, захлопнув томик с тёмной обложкой и положив его на колени. – Выспалась?
- Сколько уже времени? – Чжихё видела, что на улице ярко сияет солнце.
- Десятый час. Прости, что не отвёз тебя домой… Я написал сообщение Чонён, что ты у меня и всё в порядке. Ты так сладко уснула, и я не решился будить тебя, твоих сестёр…
- Чонён что-нибудь ответила? – Смущённая, бухгалтерша натянула по привычке рукава на пальцы, сжимая их в кулаки. Глаза косили в сторону от мужчины, пока тот, наоборот, не отворачивался от проснувшейся девушки. Он положил её на свою кровать и ночевал в зале, а когда родители ушли на рынок, разбудив его сборами, прокрался в свою комнату и уселся возле постели. Было какое-то особое спокойствие в том, чтобы сидеть возле окна, листать страницы, и иметь возможность поглядывать на Чжихё. Да, не какую-нибудь девушку, не абстрактную жену, о которой мечтал, а именно на Чжихё. Она была удивительно уютной и умиротворяющей сама по себе. Когда она перевернулась во сне на другой бок, пижама живописно натянулась на её бёдрах, превратив их в белоснежный, геометрически почти идеально круглый рисовый пирожок, за который хотелось укусить. Но Намджун справился с этими мыслями, переключившись на безмятежное личико и разметавшиеся подкрученные локоны. – Ответила? – спросила ещё раз Чжихё, видя, что шеф пропустил её вопрос мимо ушей, уйдя в некие раздумья.
- А, да! – издал смешок Намджун и, достав из кармана серых спортивных штанов мобильный, открыл там смс-ку и протянул девушке. Чонён прислала одну фразу, в которой слышался весь её менторский тон: «Но если что, вы потом обязаны жениться!». Чжихё засмеялась, уткнувшись в ладони и покачивая головой.