- Так, мы ещё не расстались? – уточнил Рэпмон.
- Если ты хочешь чувствовать себя свободным сейчас, - вздохнула Соа, - то я не в праве тебе запретить или осудить.
- Нет, я хочу узнать твоё мнение. Хочешь ли ты продолжать отношения?
- Намджун, я же сказала, что мне нужно немного подумать. Давай я перезвоню завтра или послезавтра? Правда, мне тоже тяжело, я не хочу сделать ошибочный выбор и ты, как взрослый человек, должен меня понять.
На том и простились. Мужчина так и не понял, вольная он птица или нет, хотя ощутил законное право на какой-нибудь распутный поступок. Собравшись, обрядившись в дорогой костюм, окутавшись шлейфом туалетной воды, заставив опять заволноваться мать, Намджун сел в машину и поехал в бордель, сам не зная, чего именно хочет от него, на что решится, с кем там встретится? Снять ли проститутку? Нет, даже к сексу не тянуло, хотя если для того, чтобы всадить нож в спину Соа – то можно. Но это глупо. Намджун не любил ничего делать через силу. С большим удовольствием он бы наведался домой к сёстрам Пак, но напрашиваться или, того хуже, заявляться без приглашения – некрасиво. А вот кибан – другое дело, он для того и предназначен, он публичное место.
К счастью, ночным администратором была не Юлл, но девушка всё равно «своя», кое-что знающая о том, кто такой Намджун и что он связан с завсегдатаями и хозяевами клуба. Она сообщила ему, что в одной из кабинок ресторана сидят Чимин и Чонгук, и Рэпмон, обрадовавшись тому, что здесь находятся друзья, побрёл туда.
Золотые, те, которые были боевыми, а не вот такими, «мирными», золотыми в запасе, как Намджун, никогда не входили в «Пятницу» через главный вход. Изредка входили через задний, служебный, но в целом появлялись в заведении «изнутри», то есть, через потайные люки, которые вели в подземелье, простирающееся почти под всем Сеулом. Переходы, тоннели и лазы, некоторые из которых проходили даже под рекой Хан, там, докуда не добралось метро, позволяли золотым скрываться, перемещаться, появляться неожиданно, неуловимо, незаметно. Система подземного лабиринта была изобретена и построена не ими, это была постепенная многовековая постройка, растущая со временем. Бункеры и коридоры прокладывались то правительством как бомбоубежища, то частными компаниями как хранилища, то бандитами как притоны, и в результате превратились в мало кому хорошо известную систему многотысячных ходов. Досужие золотые, которые не только махали кулаками и метко стреляли, как нелегальная группировка ещё были любителями добывать сведения, коллекционировать их, а потом использовать для собственной выгоды. Таким образом, в Сеуле их главенствующая роль была неоспорима. Кроме них никто не имел информации и чертежей подземных путей, а тем более не умел по ним ориентироваться.
Чонгук и Чимин сидели подальше ото всех, скромно распивая одну бутылку соджу на двоих. Намджун пожал им руки, присаживаясь и расслабляясь. Присутствие товарищей давало возможность и отвлечься, и выговориться.
- Давно здесь?
- Нет, буквально полчаса назад пришли, - Чимин подозвал официантку и попросил ещё рюмку и вторую бутылку. – А ты чего это тут? Серина навестить пришёл? Так его нет, а если к девочкам… То разве не завелась ли у тебя невеста? – Секретов между золотыми не было и, естественно, после того, как Намджун стал встречаться с Соа, представил её Хосоку, о её наличие узнали все. И вот, первый же вопрос дал возможность излить душу.
Два друга молча и внимательно всё выслушали, пока официантка приносила заказ, а Намджун, монотонно и печально, исповедовался о том, как быстро и нелепо настигла его отношения трещина. Не успел он замолчать, как Чонгук сказал:
- Вот поэтому нечего нам ввязываться во все эти любовные дела. Ещё чего, жениться он надумал! Ты золотой. Гуляй себе, да выполняй долг.
- Да ну не могу я! – всплеснул руками Намджун, едва не опрокинув свою рюмку, но реакция Чимина, сидевшего рядом, позволила ему поймать её и не дать расплескаться. – Спасибо, - взял её, поданную товарищем, Рэпмон, и осушил залпом. – Вы хоть что-то реально делаете, в разъездах, а я, помимо бизнеса, вечерами и в выходные свободен. Я с тоски помру без отношений.
- Любовь, как лекарство от скуки? – задумался Чонгук, откинувшись. – Как-то с натяжкой это всё прокатывает за достойный аргумент в её пользу.
- Ну, я и просто так, без всякого хочу любовь, семью… ну тошно мне одному, что я, не человек что ли?
- Так иди на этаж выше, полюбись пару часиков – отпустит, - хмыкнул Чонгук.
- Бля, как тебя такого циника Лео приемником назначил?
- Рыбак рыбака, - засмеялся Чимин, - тот тоже долг превыше всего ставит. И хотя Лео лишён цинизма напрочь, а Чонгук из него полностью состоит, какая к чёрту разница, если результат действия – один и тот же?
Их беседа прервалась ворвавшейся в кабинку девушкой, в которой Намджун опознал одну из тружениц борделя. Она влетела в их трио, без раздумий и разрешений обхватив Чонгука за шею и прижимаясь к нему.
- Вы вернулись! Чонгук, ты же заглянешь ко мне? Поднимешься?
- Нет, - аккуратно отнял её от себя парень и усадил рядом.
- Не прямо сейчас, можно позже, - с горящими глазами попросила она.
- Всё равно нет, - покачал он незыблемо головой.
- Жестокий! – раздался шумный вздох.
- Какой есть, - равнодушно пожал плечами Чонгук.
- Да что с тобой! – вновь прильнула к нему девушка, опередив его и услужливо наливая соджу в рюмку. – Ты же был у меня однажды, ты же знаешь, что я тебя люблю, и даже не возьму денег.
- Вот когда разлюбишь и начнёшь их брать – приду опять.
- Где же в этом логика?!
- Она в том, что не надо любить плохих парней.
- Как ты можешь быть плохим? Ты же золотой!
- Хороший золотой – всегда плохой парень. Давай, милая, не мешай нам разговаривать, - плавно и максимально ласково сдвинул её Чонгук с диванчика и, шлёпнув по заднице, указал в сторону выхода. Надув губы, куртизанка медленно пошла прочь, опустив плечи.
- Поглядите на него, - проворчал Намджун.
- Да ему пол-этажа там бесплатную любовь предлагает, - улыбнулся Чимин. – Вот уж верно, что подвиги и шрамы красят мужчин, на Гука вешаются, как блохи на собаку.
- Сменим тему, - попросил Чонгук, явно не гордящийся и не заносящийся от того, какое производит впечатление на юные и более опытные сердца. – Мы говорили о цинизме. Признаться честно, я не считаю себя циником. Это даже неверно, относительно меня. Я всего лишь владею своими чувствами и не отдаю их туда, куда не следует. Я люблю свой долг, я хочу его исполнять хорошо, столько, сколько смогу. И мне не нравится отвлекаться. Вот сегодня утром мы прилетели, а я уже жду не дождусь, когда улетаем вновь.
- Да я тоже предпочитаю не сидеть на месте, - согласился Чимин.
- А где Серин-то? Почему его нет? – вспомнил Намджун о том, что ему сказали в начале друзья.
- Улетел с другой частью наших. В Сомали, вроде.
- Всё-таки улетел? – хмуро произнёс бизнесмен.
- Да, не на поводу же у женщины идти, когда ты золотой, - снова напомнил о своей позиции Чонгук.
- А на кого клуб оставил? – полюбопытствовал Намджун. Не участвующий в битвах за добро, он часто оставался немного в стороне от событий и узнавал обо всём с запозданием в несколько дней, в то время как среди боевых единиц новости о любых изменениях разносились тут же.
- В жизни не угадаешь, - заинтриговал Чимин и, выдержав недолгую паузу, сам сообщил: - На госпожу Хан, между прочим. Она согласилась с тем, что нужна золотым и ей будет легче делать что-то, чем сидеть дома и горевать.
- Будда, пошли мне такую женщину! – поднял глаза к потолку Намджун, сложив ладони, после чего опустил их к собеседникам: - А как Сэй?
- Пока помогает ей, вводит в курс дела. Она же отвечает за организацию всех мероприятий и развлечений в «Пятнице», без неё никак, но когда пойдёт в декрет, то придётся её кем-то заменить. А кем? Нехватка кадров, конкретная причем.
- А когда было иначе? – спросил Чонгук. – Нас всегда мало, людей у нас мало, помогающих нам мало. А врагов – как населения Китая.