- Долго ждёшь? – опустилась Соа, поправляя свободную юбку под собой, чтобы не замять её.
- Нет, не очень, - махнул головой молодой человек, указывая на коктейли. – Вот, успел только заказать нам…
- Спасибо, - с благодарностью взяла Соа стакан, расстегнув молнию пиджака. – Сегодня жарковато.
- Да, весна в самом разгаре.
- Намджун, - не откладывая, взялась девушка за основную тему, ради которой они встретились. – Я не буду ходить вокруг да около. Я приехала, чтобы сказать, что… мы с Богомом решили попробовать ещё раз.
- С этим гадским предателем? – не смог удержаться от обзывательств Намджун.
- Он не безгрешный, я знаю, - согласилась Соа, стараясь не сорваться на такой же недовольный тон.
- Не безгрешный? Если он плюнул на меня, которого назвал другом, не постыдившись за стенкой приставать к тебе, ты думаешь, что он будет щепетильно относиться к тебе и свято беречь любовные отношения, если в грош не ставит дружеские?! – Девушка опустила глаза к клубничному напитку, принимая справедливое замечание. Она ничего не отрицала, предпочтя промолчать, чем лишила Намджуна топлива для разгорающихся возмущений. Подождав её защиты в сторону Богома и не получив этого, мужчина и сам замолк. Тогда, когда он отвернулся к окну и стал за сомкнутыми устами рвать и метать, в мыслях оскорбляя Богома куда жёстче и сильнее, Соа решилась продолжить:
- Пойми, что я выбираю его не потому, что он как будто бы лучше, а потому, что мысли о нём не дадут мне сейчас покоя, не дадут вернуться к тому, что шло своим путём до субботней ночи. Я… не знаю, возможно, это называется любовью? Когда ничего не можешь сделать, и всё равно о ком-то думаешь. Но разве было бы хорошо встречаться с тобой, постоянно оглядываясь на Богома и воображая, а каково бы было снова с ним?
- То есть, оставшись с ним, на меня ты оглядываться не будешь? Ни разу не пожалеешь и не представишь то, как мы могли бы построить свою жизнь вместе? – Соа на секунду болезненно сдвинула брови, но распрямила их уговаривающим саму себя жестом, в конце которого даже улыбнулась с коротким смешком:
- Буду, наверное, только, знаешь, перед тобой мне было бы стыдно за то, что я так делаю – думаю о другом, а Богом, как ты верно заметил, сам не безгрешен, так что, когда я замечтаюсь о ком-то другом, посчитаю это для него справедливым наказанием. Да, Богом повеса, и я пока что не думаю, что он готов измениться.
- И ты готова терпеть измены?
- Если я не узнаю о том, что они есть, какая разница, есть ли они? – посмотрела ему в глаза Соа, и Намджун вздохнул. Не следя и не докапываясь целенаправленно, разумеется, вряд ли одна половина узнает о похождениях другой, а потому, если не знаешь об изменах, то их ведь, по сути, на самом деле для тебя нет!
- Тебе просто не хочется трудиться в отношениях, - слегка надменно, чопорно проворчал Намджун. – Ты выбираешь того, с кем и себе можно позволять творить любые безобразия – вот, что ты делаешь. Тебе хочется гнильцы, чтобы в случае порчинки на себе не терпеть никаких претензий. Разве это правильно? Не ты ли говорила, что хочешь серьёзных отношений, и желаешь вступить в брак, а не размениваться на интрижку?
- И я не отказываюсь от своих слов…
- Но серьёзные отношения не строятся вот так, с абы кем и абы как! Отношения – это труд, и…
- Вот! – оборвала на этот раз Намджуна Соа, не дав ему закончить и расписать в подробностях своё представление. – Именно в этом, пожалуй, я с тобой и разошлась. Для тебя это труд, а я считаю, что если отношения не складываются сами собой и не обладают лёгкостью, то они не имеют будущего. Неужели тебе хочется жить в напряжении и думать над каждым своим словом, потому что ты знаешь, что если ляпнешь лишнее, то потеряешь человека? Говори, что я лентяйка, или намерено ищу гнильцу, чтобы гнить самой, но, по-моему, куда приятнее иметь рядом человека, которому можешь высказать всё, что пришло в голову, промолчать, наорать, выдать любую нелепость и не постыдиться признаться в самой абсурдной фантазии, и он всё равно никуда не денется, и, если уж не поддержит твои безумства, то любя посмеётся над тобой и примет со всеми глупостями. Вот какие моменты должны быть в отношениях, а не «строительство и труд»! Любовь не коммунизм, и не проект. Я хочу в итоге получить именно её, а не Вавилонскую башню, которая потом осыплется. – Намджун тихо размышлял над словами Соа, пока она не обратилась непосредственно к нему: - И раз уж ты приверженец приложения сил в устройстве личной жизни, то скажи мне, как много ты сделал за тот месяц, что мы были вместе? Что для тебя есть труд, о котором ты сказал? Звонить по вечерам? Ходить на свидания? Уделять мне время? Что?!
- Ну… нет… Подстраиваться, не спорить, не ссориться, пытаться понять…
- И как – ты меня понял? – хмыкнула Соа, покачав головой. Намджун нахмурился.
- Да, но, кажется, поздновато. – Они взяли паузу, во время которой официантка поинтересовалось, нужно ли им что-то ещё? Оба отказались. Переварив информацию, бизнесмен негромко заметил: - Ты тоже не очень старалась меня понять. Сказала, что рэп – вообще не музыка!
- Намджун, я не хочу ругаться, а припоминать такие вещи тоже уже ни к чему. Да, мы не поняли друг друга, и поэтому, логично, что нам лучше разойтись и попробовать себя с кем-то другим.
- Богом тебя понимает? – с лёгким ехидством полюбопытствовал Намджун. – Или он делает что-то такое, что упустил из виду я? Или, серьёзно, тебе только и надо было, чтоб рвались пуговицы, ломалась мебель и соседи слушали круглосуточные стоны? О какой страсти ты говорила?
- Господи, да какая уже теперь разница? Намджун, убери свою язвительность, давай закончим беседу мирно?
Отчитанный, как школьник, Рэпмон откинулся на спинку и опять отвернулся к окну.
- Богом – лицемер и обманщик, ты это знаешь не хуже меня, Соа. Я догадываюсь, как он в очередной раз очаровал тебя. Красивые слова, пылкие речи и обещания, «люблю, жить не могу, ты моя, я никогда тебя не забывал, в этот раз я тебя больше не отпущу». - Судя по румянцу на щеках девушки, Намджун угадал со многими фразочками товарища. – Я и сам когда-то был мастак вещать подобным образом, не неся ответственность и не преследуя никаких далеко идущих целей. Я перестал быть интересен, потому что стал честнее? Дело ведь не в том, что мужчина намеренно врёт, дело в том, что мы не воспринимаем это за ложь – это всего лишь метод, как ловкий удар в драке, так и удачно ввёрнутое словцо в соблазнении, оно легитимно в науке любовных, или скорее сексуальных, достижений. И, знаешь, почему мы не считаем эти методы преступными? Потому что вы – женщины, толкаете нас на это, вот хотя бы ты сейчас, показываешь мне, что предпочитаешь сладкий мираж правдивому и обстоятельному подходу. Ни один здравомыслящий мужчина не скажет «навсегда», «никогда не брошу», «проведу тебя в рай», потому что нормальный мужик – реалист, он понимает трудности, проблемы, которые будут подкидываться жизнью, он осознаёт, что не царь, не маг, не бессмертный, что будет болеть, падать, подниматься, где-то проявлять слабость, в чём-то становиться сильнее. Описывать реальную картинку приукрашенными баснями – это привести к разочарованиям, зачем это нужно? Именно поэтому с такими пустословами и сказочниками, как Богом, женщины всегда оказываются в слезах и истериках, не потому, что он ничего им не дал, а потому, что наобещал невозможное или намного большее, чем было подвластно его способностям. Я тоже могу быть таким, Соа, но я отказался от такого поведения сознательно, много лет назад, потому что считаю, что это некрасиво, глупо и незрело. Что я называл трудом в отношениях? Возможно, именно такой подход, когда не ищешь лёгких путей, заманивая в вымышленный идеальный мир, когда не вешаешь лапшу на уши – куда проще покорить только словами? – когда не стелишь себе ковровую дорожку из дурмана громогласных заявлений, а пытаешься что-то делать, обустраиваешь потихоньку эту жизнь, идёшь к настоящему благополучному будущему, в котором и неприятности будут тоже, но ты не грузишь ими свою половину, не заставляешь её нервничать, не тащишь в дом свои рабочие передряги и стрессы, не погружаешь её в рутину добычи денег, когда справляешься со всем сам, даря любимой женщине только спокойствие и радость, а не бурю страсти, вперемежку с нервотрёпками и неуверенностью. В чём здесь труд? Не знаю, право слово, но я думал, что главное дело мужчины – это избавить ото всех трудов женщину, постаравшись взять на себя как можно больше, а ей оставить только то, что ей захочется оставить самой.