Юнги снова отбыл на очередное задание, поэтому субботний день Намджун посвятил семье. Погода выдалась чудесная, вместе с сестрой и родителями они выбрались на природу, устроив пикник. Джинни, узнав о вновь обретенном статусе брата «в активном поиске», стала предлагать ему познакомиться с какими-нибудь её однокурсницами, но он отмахивался, уверяя, что вовсе ничего не ищет, тем более активно. Неутомимое желание обрести вторую половину конвертировалось в отрицание необходимости этой половины.
Солнце клонилось к закату, и скоро нужно было возвращаться домой. Намджун сидел на пригорке, поглядывая на яркий горизонт, думал обо всём и ни о чём, не в силах сосредоточиться от жужжащей на фоне болтовни матери и Джинни, складывающих посуду в корзины, а мусор в пакеты. К нему подсел отец, увидевший, что сын весь день в странном настроении, и не собирается из него выходить.
- Что, сынок, хороший день, да?
- Ага, - кивнул Рэпмон, опустив глаза к газону, на котором сидел.
- О чём мечтаешь?
- Да какие мечты… так, разные мысли. Мечтать в последнее время не очень получается. – Отец замолчал, смотря туда, куда до этого глядел Намджун. Ким-младший нашёл в траве сухую соломинку и, выдернув её, спросил: - Пап, а как ты нашёл маму?
- Как нашёл маму? – переспросил стареющий мужчина, но без удивления. – Сердцем, наверное. Хотя, зачем мне обманывать сына? – засмеялся Ким-старший. – Я тогда просто засматривался на симпатичную девчонку, что только не представляя о ней, так что речь вряд ли идёт о сердце.
- А правда, как вы познакомились? Мама когда-то говорила, что работали рядом.
- Да, мой отец – твой покойный дед, держал рыбный лоток на центральном рынке, он привозил рыбу и морепродукты, а я торговал за прилавком. За соседним лотком работала твоя мама. Нам лет по восемнадцать было, наверное. Каждый день бок о бок, больше года! Мы подружились, но тогда-то времена были не те, что сейчас. О том, чтобы пойти поздно вечером гулять с парнем, нечего было и думать, а мы, заканчивая работать, всегда были настолько уставшими, что сразу шли спать по домам, и свободное время появлялось только после отдыха, часов в десять вечера. Конечно, я год еле продержался, боясь обидеть или напугать её, да и сам трусил, боялся не так сказать, не знал, что сказать, опыта не было совсем, а потом всё-таки предложил встречаться. Она согласилась, а тут такой казус случился! – Отец улыбался и посмеивался над воспоминаниями, но ощущалось, что тогда это всё были не шутки, и волнение охватывало давнего юношу до самых костей. – Мы с моим отцом всегда на работе подтрунивали друг над другом, он обращался ко мне, как к рабочему, а я к нему «господин Ким», так вот мама и думала, что мы не родственники, что я тоже бедный трудяга. А когда начали встречаться, естественно, я представил её семье, и она поняла, что я-то в принципе хозяин «бизнеса». Сейчас смешно, как вспоминаю масштабы той торговли – ну какой бизнес? Один прилавок на одном рынке, и два на окраинных. Но меня посчитали богатым обманщиком и со мною тотчас расстались. Честная девушка считала, что мне не ровня, и что я хочу нехорошо с нею поступить. Дед тогда надумал расширение рыбного дела, перевёл меня в другое место, несколько месяцев я работал вдали от той, к которой так и тянуло вернуться… Иногда спать не мог, всё думал, как же так? Я же не обманывал, почему она не согласилась быть со мной? Сокрушался страшно. Дела у семьи нашей спорились, шли в гору, я выгадал как-то день и пришёл опять на поклон, в ожидании и с надеждами. Она опять упёрлась, что не будет встречаться с зажиточным парнем. Уговаривал её долго, в любви объяснялся – никак, ни в какую! Вскоре мой отец смог позволить себе больше наёмных рабочих, начал постройку магазинчика. Я ушёл в армию. Вернулся, и опять к твоей матери, но уже схитрил. Не сказал, что служил, сказал, что были трудности с торговлей, пахал, не покладая рук, но всё равно разорились. Остались ни с чем. Спросил, нужен ли тут кому-нибудь продавец? Она с сочувствием занялась моей судьбой, стала искать мне место. Я устроился на соседний ряд, где водорослями торговали, возобновил ухаживания. На этот раз мне ответили взаимностью. Мать была девушка гордая, не хотела чувствовать себя ниже, не нравилось ей высокомерие денег. Ну, а там всё пошло, как по маслу. Через месяц я ей предложение сделал, она согласилась. Нарушив почти все традиции, пропустив все церемонии, я быстрее с нею поженился, пока она не узнала, что с деньгами-то у нас всё отлично. И вот, когда я привёл её в наш дом, она поняла обман… Злилась на меня жутко! Вместо медового месяца у нас был уксусный. Не разговаривала, не подпускала к себе. Зато потом, как-то само собой, обида прошла, смирилась, и помирилась со мной. Вот, как тогда помирились, так ни разу больше и не ругались.
- Это столько лет ты её любил, пока добился?
- Да, считай, три года. Но так оно же того стоило? – подмигнул мужчина, положив ладонь на плечо сыну. – Чтобы долго здание стояло, надо его тщательно и долго строить. Посмотри на современные новоделы? Они даже выглядят хрупко. Тяп-ляп, лишь бы быстрее, а потом хрясь – развалилось. Человека, прежде чем в свою жизнь вводить, следует хорошенько узнать. Нельзя торопиться.
- Ага, а если тебе уже почти тридцать? – огорчено повесил нос Намджун.
- Ну так и что? Ты мужчина, тебе и в сорок можно жениться!
- Сам-то в двадцать с небольшим выскочил.
- Сынок, у всех судьбы разные. Посмотри на сестру. Она ещё совсем молодая, а Юнги её на десять лет старше! А почему я не против? Потому что хорошо его знаю, много лет, и Джинни его с детства знает, и ты с ним так долго дружишь! И сам он не хватался же за что-нибудь, лишь бы схватить. Он золотой, боец, а всё равно, вопреки трудностям и правилам, уцепился за Джинни, потому что полюбил. Вот когда такие чувства рождаются, ты и три года прождёшь, и десять.
- Мужчины! – подошла к ним мать с Джинни. – Мы едем домой, или заночевать под открытым небом решили?
- Идём, идём, - поднялся Ким-старший и, похлопав сына по плечу, побрёл к машине.
Намджун отвёз всех домой, а сам надумал сделать ещё кружок по темнеющему Сеулу. Раньше, всё-таки, было проще, люди были проще, девушки были проще. Да, у отца с матерью были сложности и они шли к гармонии через препятствия, но они встретили друг друга и, Намджуну мерещилось, что подобные встречи говорят обоим, что всё, вы теперь есть друг у друга, можете делать, что угодно, всё равно потом будете вместе. Глядя на такие пары, всегда думаешь, что они знают наперёд, что с ними будет. Вот как Шуга с Джинни: ссорятся, хихикают, спорят, воркуют потом часами, он уезжает на недели, она остаётся тут одна, и не расстаются уже скоро год как.
Проезжая по очередному району, Намджун опознал улицу, расположенную неподалёку от жилого комплекса, где обитал Джей-Хоуп. Заглянуть что ли к нему в гости? Было около одиннадцати, суббота, вряд ли они с Ханой уже спят. Свернув во дворы, Рэпмон не без труда нашёл лазейку для машины и, припарковавшись, позвонил в домофон. Тонкий голос Ханы произнёс «входи», поскольку камера транслировала в квартиру, что за гость возник у дверей. Поднявшись на лифте, Намджун вошёл в открытую прихожую, где его встречала девушка.
- Привет, - они улыбнулись, и на ищущий взор мужчины она добавила: - Хосока нет ещё дома…
- А где он? – Хана пожала плечами:
- По делам отъехал, сказал, до двенадцати вернётся.
- Может, мне тогда лучше в другой раз заехать?
- Да нет, проходи! – позвала Хана, заманивая его рукой в кухню. – Ужинал? Накормить?
- Я… да вроде перекусил… - втянув аромат еды, донёсшийся из-под приподнятой крышки, Намджун сдался: - А давай! Надеюсь, эта образина не заставит себя долго ждать.
- Он непредсказуемый. Иногда у него такие дела, что он даже не говорит мне, через сколько дней вернётся. – Молодая жена пожала плечами опять, только более смиренно, без малейшего возмущения. – Ювелирное производство требует особой бдительности, учитывая, что у них поставки драгоценных камней и металлов из разных стран, Хосок постоянно в разъездах из-за компании.
- Да-да, это я знаю, там всё крайне запутанно и требует личного присутствия, - подтвердил привычно Намджун их легенды о том, куда пропадают молодые люди вдруг и неизвестно на сколько. – На тхэквондо ходит? Я-то бросил, а раньше с ним вместе там корячились.