** *
Каппа не мог сдержать кипящей в нем ненависти. Все покатилось к чертям с того самого проклятого утра. Проснувшись тогда от громких криков, он с ужасом глянул на открытую дверь своей комнаты. Каппа никогда не оставлял дверь своей комнаты открытой, отправляясь спать. Будучи главарем бандитов, он не доверял никому. В банде уважали только силу, да звонкую монету, прояви он слабость или беспечность, ему бы перерезали глотку прямо во сне. Поражала не только открытая дверь, свет, яркий свет, берущийся неведомо откуда, освещал все помещение. Также изумлял запах. Обычно затхлый и горький от дыма факелов, сейчас он был приятным, пахло деревом и влажной прохладой, идущей от холодных стен штольни. Озираясь как дикий зверь, он рефлекторно потянулся к изголовью кровати. Его гордость, редкий зачарованный меч отличного качества, купленный им за баснословные деньги пропал. Взревев от ярости, Каппа выскочил из комнаты. Клетки в помещении напротив его двери пустовали.
-Какого черта здесь происходит? - заорал он, на шумящую в коридоре толпу.
Обернувшись в его сторону, несколько человек прокричали:
-Нас обокрали, босс!
-Кто посмел обокрасть меня? - заревел двухметровый амбал, в три прыжка преодолев разделявшее их расстояние.
Раньше, стоило ему закричать, все затихало, но только не сейчас. Толпа из сорока мужиков яростно толкалась, орала и казалось, не обращала на него никакого внимания. В толпе звучали взаимные обвинения, проклятия и угрозы. Среди шума особенно громко звучал голос правой руки Каппы, Джада.
-Это ты украл мои серебряные монеты, - обвинял он кого-то.
-Проверь, у меня ничего нет, даже мои жалкие медяки пропали, - оправдывался кто-то в толпе.
-Зарежу как собаку,- распалялся Джад.
Каппа вспомнив о тайнике, быстро побежал в комнату и со входа глянул на тайный проход в стене. Тот был открыт. Его бессильная ярость не знала предела. Не зная куда ее деть, Каппа с силой пнул деревянную дверь. Та жалобно скрипнула в ответ.
В тот день его шайка распалась. Часть людей ушла в неизвестном направлении, часть разбежалась по другим бандам. После потери денег, оружия и лошадей, в теперь уже совсем не тайном логове, делать было нечего. Тем более неизвестный вор мог в любой момент вернуться и повторно забрать все награбленное. Его обезумевшего бросили одного в старом лагере. Даже его правая рука Джад, отказался остаться и объединившись с кучкой старых товарищей подался в столицу.
Каппа хотел вернуть свой меч. Вспоминая, как вор украл его пока тот спал, Каппа приходил в состояние бешенства. Уже третий день шатаясь по Ре-Лобелю в попытках выяснить у местных торговцев, не продавали ли недавно редкий меч, он заметил знакомую девушку. Девушка беззаботно шагала в сторону центра города. Повернувшись спиной, чтоб не столкнуться с ней взглядами, Каппа присел, якобы поправляя ворот сапога. Рассеянная девушка прошла мимо него не оборачиваясь. На ее тоненьких запястьях висели серебряные браслеты, а на пальцы были одеты тонкие золотые кольца. В девушке Каппа узнал недавнюю свою пленницу. Ага, у нее с собой предметы, которые я спрятал в тайнике, значит она может знать куда делся мой меч. Каппа зашел за угол дома. На этой кривой улочке было почти безлюдно, слишком близкая слежка могла спугнуть ее. Каппа покрутился по сторонам, обдумывая, не лучше ли будет сразу напасть на нее, пока она не вышла в людные кварталы. Но ничего предпринять он не успел. Чей-то сильный удар по затылку погрузил его сознание в темноту.
==========
Глава 4 часть 2 ==========
Мирке обычно везло, но эта неделя не задалась. Сначала по вине первого помощника, он сильно обжег правую руку. В тот же день, у него прямо из дома, пока он трудился в кузнице, кто-то стащил его скромные сбережения. Все дело было в месте, где Мирка снимал жилье. Пожилая хозяйка дома явно приукрасила, описывая район, как тихий и спокойный. Может, тут и было тихо, но совсем не потому, что спокойно. Из-за огромного количества всякого сброда, проживавшего в этой неблагополучной части Ре-Лобеля, жизнь после наступления темноты тут замирала. Любой здравомыслящий человек не станет выходить на улицу, в полной темноте рискуя нарваться на кинжал грабителя. Такой ситуации очень способствовало отношение городских караульных. Они обходили небезопасный район стороной.
Отдыхая из-за полученной травмы в своей небольшой комнате, скромной даже по меркам этого захудалого района, Мирка достал из тайника в полу, длинную заготовку клинка без рукояти, закутанную в грязную ткань. Даже потеряв недельное жалование, он не сильно расстроился. Главное, что труд его последних месяцев не пострадал. Длинный клинок, выкованный им единолично, похвалил хозяин и всеми уважаемый мастер-оружейник. Мирка нанялся вторым помощником мастера три года назад. До этого он пять лет изучал плавильное и кузнечное дело, работая подмастерьем в небольшой кузнице, на окраине их деревни. Этот клинок он ковал в свободное от работы у мастера время, из купленного за собственные деньги металла, на остаточном жаре печей. Последний год работы в кузнеце и мастерской поубавилось. Мастер прекратил выполнять посредственные заказы и сконцентрировал свое внимание на заказах дворян. Несмотря на безупречное поведение и огромное желание учиться, мастер не спешил раскрывать Мирке тайны своего мастерства. Ему давали только топить печи, держать металл щипцами, да делать черновую работу по кузнице, с которой легко бы справился любой новичок. Первый помощник мастера был его младшим сыном. Старому кузнецу было некогда обучать второго помощника, почти все время он уделял своему преемнику. Мирка внимательно следил за всем, что говорит и делает мастер, обучая своего сына. Мирке остро не хватало практики, в ковке клинков для мечей, тем не менее, первый же выкованный им клинок, оказался хорош. Когда он показал его мастеру, тот долго и внимательно изучал состояние металла, однородность, цвет и потом, положив его плашмя кончиком на край стола, с силой надавил на лезвие посредине. Твердая сталь клинка жестко пружинила, слабо гнулась и не ломалась. Одобрительно кивнув, он вернул клинок Мирке и сказал, - молодец, однажды ты превзойдешь меня. О лучшей похвале Мирка и мечтать не мог. Если бы только у него была своя кузница и вдоволь материала, он бы показал, чему научился. В тот же день первый помощник, вытягивая заготовку из печи, буквально кинул ее Мирке на руку. Мастер дал мирке немного денег и неделю на восстановление.
Спрятав свою заготовку клинка обратно в тайник в полу, он решил сходить в аптеку и купить мазь, притупляющую боль. Другого лечения, оставшись почти совсем без денег, позволить он себе не мог. И кому пришло в голову забраться в крошечное окно его комнаты. Сам дом выглядел так, что сейчас развалиться под порывом ветра. Старая, почерневшая от времени, соломенная крыша, кривые растрескавшиеся стены и небольшая трухлявая деревянная дверь - да он больше походил на хлев, чем на жилье человека. В его комнате, с низким потолком, кроме стола, стула и старой кровати не было больше ничего. На столе пару глиняных тарелок, горшок, деревянная ложка, да рваное одеяло на кровати - искать поживу здесь мог только совсем неопытный и отчаявшийся вор или тот у кого был ключ.
Выйдя на улицу Мирка быстро осмотрелся по сторонам. Вдоль кривой узкой улочки стояли такие же убогие постройки из глины и дерева, только трубы печей были выложены из грубо обтесанного камня или кирпича из обожженной глины. Улица была безлюдна, все кто мог, давно покинул полуразвалившиеся жилища. Было бы у него хоть немного больше денег, он сразу бы переехал отсюда, но ему нужно было поддерживать престарелых родителей. За возможность осуществить мечту сына, оплату его обучения плавильному и кузнечному делу отец поплатился здоровьем, нанимаясь шахтером в железные рудники Ре-Лобеля, вместо спокойной жизни в деревне. Оставляя себе денег лишь на самое необходимое, он отправлял остаток жалования с торговым агентом, еженедельно посещавшим их деревню. Мирка попытался левой рукой закрыть навесной замок. Шевелить кистью правой руки было очень больно, и у него ничего не вышло. Озадаченно постояв с пол минуты, оглядываясь по сторонам, он заметил необычную девушку, направлявшуюся в его сторону. Она шла быстрым, пружинящим шагом и улыбалась, что было редкостью в этих местах. На ее запястьях и пальцах рук красовались золотые и серебренные украшения. А по их слабому свечению, можно было догадаться, что они зачарованы. Улыбка делало ее милое лицо просто неотразимым. Какая милашка, что она забыла в этом убогом месте - подумал Мирка, любуясь незнакомкой. Когда девушка почти поравнялась с ним, Мирка застенчиво улыбнулся, застеснявшись своей измазанной сажей одежды. Милая девушка не отвела презрительный взгляд, а напротив, остановилась, обратив внимание на его руку.